Рон Черноу - Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Колби и Хойт были членами исполнительного комитета Северной Тихоокеанской железной дороги, когда Рокфеллер выступал ее главным акционером, и жадно вкладывались в лесонасаждения тихоокеанского Северо-Запада. Они планировали раскрутить город Эверетт, штат Вашингтон, в точке, где Северная тихоокеанская предположительно отроет главную конечную станцию у залива Пьюджет-Саунд. По мере того как Большая Северная железная дорога близилась к завершению, всю территорию сотрясали спекуляции. Но Колби и Хойт ошиблись в одном маленьком, но дорогостоящем расчете: конечная станция Северной Тихоокеанской появилась в Такоме, а не в Эверетте. Тем временем, слепо следуя их советам, Рокфеллер продолжал вкладывать в шахты, сталелитейные заводы, бумажные фабрики, железные дороги и даже фабрику гвоздей.

Непривычное отсутствие бдительности у Рокфеллера отчасти было связано с его хрупким здоровьем в начале 1890-х годов, когда он старался освободить ум от забот. Чувствуя, что, возможно, не все его внешние инвестиции столь разумны, как их описывают, он однажды упомянул, что, если во время филантропических поездок Гейтс окажется рядом с одним из этих предприятий, не соберет ли он информацию. Рокфеллера уже впечатлила предприимчивость Гейтса, и он знал, что с Гейтсом он меньше рискует оказаться в неловком положении, чем с финансовым аналитиком, который может разгласить о его неудачах на Уолл-стрит.

Вскоре после переезда в Нью-Йорк в 1891 году Гейтс собирался в тур по баптистским школам в Алабаме, когда Рокфеллер спросил, не проверит ли тот железоплавильную печь, которую он купил там по совету старого друга; он сказал, что недоумевает, почему она попала в руки получателя. Из отчета Гейтса сразу стало ясно, что он не из тех придворных, кто слащавой ложью успокаивает соверена. Дело, прямо сообщил Гейтс, не имеет ничего общего с железом, это тонко завуалированная попытка подстегнуть местную недвижимость; многие баптистские священники обманом были втянуты в покупку земель неподалеку, которые должны были подняться в цене из-за близости к предприятию. Рокфеллер скрыл изумление и беззаботно заявил, что согласился на «небольшую авантюру», чтобы помочь сыну старого друга изучить железное дело. Для сравнения Рокфеллер упомянул прибыльные железные предприятия в штате Висконсин, предположительно дававшие тысячу долларов в день. Через пару месяцев он отправил неустрашимого Гейтса взглянуть на них.

Гейтс поехал в Висконсин и с тихим упорством начал задавать вопросы. Он обнаружил в точности ту же мошенническую схему, что и в Алабаме: металлургический завод использовался, чтобы взвинтить цены на местную недвижимость и продать участки на торгах. Предполагаемые доходы были чистой фантазией: Рокфеллер на самом деле терял около тысячи долларов в день. Для любого, кто знал Рокфеллера, ситуация казалась немыслимой: он сделал крупные вложения, не перепроверив независимо цифры, данные друзьями.

Появившись в Форест-Хилл, чтобы сообщить плохие новости, Гейтс знал, что босс не сможет отмахнуться от закладных на недвижимость в шестьсот тысяч долларов как от «небольшой аферы», и Рокфеллер был заметно расстроен. Гейтс вспоминал эту встречу:

«Он был глубоко обеспокоен и, если бы я не предоставил ему самые убедительные подтверждения, не поверил бы мне. Он оставил меня в Форест-Хилл, пока не вызвал к себе старого друга с Уолл-стрит, который выступил главным в продаже ему облигаций. Этот джентльмен отрицал все мои обвинения, но противопоставить моим доказательствам мог только протесты и слезы ярости и понимания» 26.

Через несколько дней кающийся прохвост – Колби или Хойт, неясно – вернулся к Рокфеллеру, подтвердил правдивость утверждений Гейтса и согласился переписать закладные.

Потрясенный такой двойственностью, Рокфеллер отправил своего сыщика проверить вложения в «Сан-Мигел консолидейтед майнз» высоко в Скалистых горах. Продающий эту схему оказывал гостеприимство многим предыдущим инвесторам, которые путешествовали на запад, чтобы осмотреть это место. Сразу же Гейтс почувствовал неладное, когда опрашивал горного инженера в Денвере об участках Сан-Мигел. «Что! – воскликнул человек. – Вы хотите сказать, что Джон Д. Рокфеллер вложил деньги в этот треклятую аферу?!!» 27Когда Гейтс поехал в Теллерайд, он узнал, что шахты просто фантом и что компания пошла на попятную.

На этом этапе – уже наступил конец 1892 года – Гейтс еще работал неподалеку от Рокфеллера в близлежащем Темпл-Корт; после фиаско с Сан-Мигел Рокфеллер перевез его на Бродвей, 26. Он распознал у Гейтса чутье к бизнесу, превосходящее все, что он когда-либо встречал в «Стандард Ойл». Продемонстрировав поразительное доверие, Рокфеллер дал ему неограниченный доступ к документам по всем инвестициям за пределами «Стандард Ойл». Бродя в этом зловонном болоте Гейтс был потрясен увиденным. «Я раскопал около двадцати таких больных и умирающих фирм, – вспоминал он, – каждая показывала убыточный баланс» 28.

Пока Гейтс выискивал неудачные инвестиции, Джордж Роджерс присоединился к хору тех, кто убеждал Рокфеллера установить новые процедуры контроля за его портфолио инвестиций в двадцать три миллиона долларов, из них четырнадцать миллионов – в ценных бумагах железнодорожных компаний. Ободренный находками Гейтса, Роджерс предложил создать исполнительный комитет. Гейтс занимался бы инвестициями и вопросами благотворительности; сосед Гейтса по Монклеру, Старр Мерфи, принял бы на себя юридические обязанности; а Роджерс взялся бы за дела конторы, каждый получал бы десять тысяч долларов в год. Как Роджерс откровенно сказал своему сдержанному боссу: «Поначалу это покажется вам очень дорого, но это окажется значительно дешевле, чем если вас будут грабить, как раньше, и даже теперь у вас нет точных сведений касательно многих вложений, в которых задействованы крупные суммы» 29. Указывая на опасности пассивного инвестирования, он предложил, чтобы Рокфеллер расписал представителей для надзора за этими компаниями.

Кроме полученных сведений о шокирующем искажении данных о своих инвестициях, Рокфеллеру предстояло и другое удручающее открытие: Хойт и Колби втихаря вышли из никчемных сделок и оставили его крайним, часто с контрольным пакетом акций. Хотя Рокфеллер прекратил общаться с этой парочкой, избавиться от дурных инвестиций оказалось не так-то просто, и он решил, что самым мудрым будет купить компании полностью и наладить их работу. Держа практически все акции тринадцати идущих ко дну фирм, Рокфеллер сделал Гейтса президентом почти всех из них. За ночь молодой священник, опасавшийся бедности, стал руководителем двух железнодорожных компаний, а также разветвленной сети шахт, лесозаготовок и обрабатывающих концернов. Большинство этих крайне рискованных инвестиций так и не окупились.