Рон Черноу - Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Суть обвинения заключалась в том, что публика заплатила две трети цены покупки за «Амалгамейтед коппер», тогда как Роджерс сотоварищи взяли две трети акций. В то время, отметил Лоусон, «Стандард Ойл» считали «величайшей силой на родине», и ее предположительное участие вызвало ажиотаж 60. В последний день подписки 4 мая 1899 года у Национального городского банка собрались толпы, и четырем крепким полицейским пришлось закрыть двери от разочарованных инвесторов. При предложении в пять раз превышающем подписку, Роджерс раздал предпочтительные доли избранным политикам. Роджерс и Уильям Рокфеллер приманили инвесторов обещанием их собственного участия, но слили акции вскоре после выпуска. Наброски персонажей Лоусона были не менее запоминающимися, чем его откровения о методах синдиката. Странным образом он выразил расположение к Уильяму Рокфеллеру, которого описал, как солидного, лаконичного и внушающего гораздо больше доверия, чем Роджерс. В Генри Роджерсе он нашел своего настоящего протагониста, изменчивого человека неистовых крайностей, гениального актера, затерявшегося во многих ролях, которые он тасовал:

«Все же вдали от отравляющих чар легких денег это примечательный человек – один из самых обаятельных и обожаемых людей из тех, кого я знаю, мужчина, которого любой мужчина и любая женщина были бы горды иметь братом… Но, когда он попадает под тлетворное влияние «Машины», он становится неумолимым неутолимым созданием, безжалостным, как акула, не знающим ни закона Божьего, ни человечьего в достижении своей цели» 61.

Свободно сбрызнув страницы именами «Рокфеллер» и «Стандард Ойл», Лоусон создал впечатление, что Джон Д. сформировал трио заговорщиков с Роджерсом и Уильямом. В какой-то момент он написал более правдиво: «Это первое начинание такого масштаба, предпринятое двумя сильными рулевыми [Роджерсом и Уильямом] «Стандард Ойл» без участия Джона Д. Рокфеллера, и, судя по всему, он был значительно расстроен шумихой, и настолько против всей аферы с «Амалгамейтед», что лишь величайший успех мог оправдать дерзость его подчиненных» 62. В сноске внизу страницы Лоусон признал, что Рокфеллер не вложил и десяти центов в создание «Амалгамейтед», но широкая общественность осталась под впечатлением, что Джон Д. дергал за ниточки.

В какой-то момент Лоусон привел взгляды Роджерса на заслуги картелей по сравнению с конкуренцией: «Ни один человек не участвовал в коммерции должным образом, если упустил хотя бы доллар, который мог получить… Это один из первых принципов, которым научил меня господин Рокфеллер; принцип, который он внушил каждому в «Стандард Ойл», до сегодняшнего дня это религия для нас для всех» 63. Хотя Роджерс говорил обобщениями, вновь создавалось впечатление, что где-то за медным трестом прячется Джон Д.

Если бы его самого несправедливо не впутали, Рокфеллеру бы даже понравился нагоняй Роджерсу. Когда начался выпуск серии Лоусона, Младший поспешил показать ему копию, заявив: «Я думаю, ты будешь вознагражден чтением этой статьи, хотя, похоже, она написана в едком, бранном, сенсационном стиле» 64. Но любое удовлетворение бледнело по сравнению с чувством, что его несправедливо оклеветали. «Они сказали, что я владел акциями меди – этот бостонец так сказал, – когда на самом деле они принадлежали моим партнерам, и я не имел с ним ничего общего, – продолжал он негодовать годы спустя. – Было неприятно, спокойно сидеть и принимать все оскорбления и не слышать от них ни слова объяснений» 65. Рокфеллер страдал молча, зная, что, если он выскажется, ему придется отречься от брата. После серии статей Лоусона, Джон Д. и Роджерс встречались всего два раза за следующие пять лет.

В начале 1907 года Рокфеллер отомстил Роджерсу на встрече совета директоров «Стандард Ойл». Инвестировав миллионы собственных денег в железную дорогу «Виргиния», перевозящую уголь, Роджерс уже не мог справиться с долгом и искал помощи у «Стандард Ойл». Разглядев свой шанс спустить Роджерса с небес на землю, Рокфеллер сказал партнерам: «Джентльмены, нам как организации не следует участвовать в других фирмах или побочных делах. Мы зарабатываем деньги и преуспеваем как нефтяная корпорация, и нам следует сосредоточить наши усилия только на «Стандард»». Когда проголосовали, Рокфеллер одержал победу, и Роджерс так разъярился, что стукнул кулаком по столу, угрожая продать все акции «Стандард Ойл», какие у него есть. На это Рокфеллер спокойно спросил: «Какая ваша цена?» Когда Роджерс назвал цену, Рокфеллер ответил: «Я встречу вас здесь с заверенным чеком завтра в 10». На следующий день, совершив невероятно грубую ошибку, Роджерс передал свой пакет акций «Стандард Ойл» Рокфеллеру, отказавшись в момент раздражения от огромного состояния в будущих дивидендах и приросте курса акций 66. Как мы вскоре увидим, дело, вероятно, было не только в статьях Лоусона, Рокфеллер думал, что Роджерс предал его, встретившись с Идой Тарбелл.

До потомков дошел и другой портрет Генри Х. Роджерса и, учитывая силу пера, создавшего этот портрет, он нетленен. Будучи немного любителем и знатоком литературы, Роджерс давно восхищался Марком Твеном и читал его книги вслух детям. «Если я когда-нибудь встречусь с этим человеком, – прокомментировал он однажды, – мне хотелось бы что-то сделать для него» 67. Поэтому, когда в 1893 году друг Твена Карен Райс спросил Роджерса, не хочет ли тот встретиться с писателем в отеле «Мёррей Хилл» и обсудить банкротство издательского дома Твена, пошатнувшегося под грузом долгов, Роджерс с готовностью согласился. Мужчины, познакомились двумя годами ранее на яхте, оба были легендарными рассказчиками и остряками и сразу же понравились друг другу. Роджерс решил организовать спасательную операцию и в следующем месяце выписал чек на восемь тысяч долларов. Он занялся финансами Твена, припер к стенке его кредиторов и поддерживал дух писателя, пригласив их вместе с Арчболдом на профессиональный боксерский матч в Спортивный клуб Нью-Йорка. С практичной предусмотрительностью Роджерс настоял, чтобы Твен сохранил все свои авторские права, «…эта услуга спасла меня и мою семью от нужды и обеспечила нам постоянный достаток и процветание», – сказал Твен позже 68. Под опекой Роджерса Твен мудро вложил свои гонорары и выплатил долги. Полный благодарности, Твен отказался публиковать «Богатство против Содружества» Генри Демареста Ллойда.

Роджерс, друг бесконечно тактичный, завоевал расположение Твена не только тем, что он сделал, но и своим поведением. «Ни знаком, ни намеком, ни словом он не показал, что я у него в долгу, – написал Твен. – Я никогда не был столь великодушен и не знаю другого столь же великодушного человека» 69. Их дружба пережила финансовый кризис Твена, и Роджерс позже договорился о прибыльных контрактах на его книги, и Твен стал частым гостем на борту паровой яхты Роджерса «Канавха». (Во время одного круиза Твен сочинил набросок «Хлеба и рыбы», в котором утверждал, что настоящее чудо библейской истории не умножение хлебов и рыб, а что двенадцать учеников служили пяти тысячам человек и выжили, чтобы рассказать об этом.) Когда Роджерс был опустошен желчным портретом Лоусона в «Бешеных финансах», Твен предоставил благоприятные истории о нем для биографии в «Уорлдз ворк», журнале Фрэнка Даблдея. Для Роджерса Твен приберег высочайшую хвалу: «Он не просто мой лучший друг, это лучший человек, какого я знаю» 70.