Рон Черноу - Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Рокфеллер отреагировал с напускной беззаботностью. Он играл в гольф в Покантико с отцом Дж. П. Ленноном из Католической церкви Тарритауна, когда узнал о решении, и не выглядел особенно взволнованным. «Отец Леннон, – спросил он, – у вас есть деньги?» Священник сказал, что нет, затем спросил, а что? «Покупайте «Стандард Ойл»», – ответил Рокфеллер, что оказалось очень здравым советом 68. Бывшим партнерам он отправил грустный причудливый некролог, начинавшийся со слов: «Дорогие, мы должны подчиниться Верховному суду. Наша великолепная счастливая семья должна распасться» 69. Намереваясь, как всегда, игнорировать плохие новости, Рокфеллер отказался читать знаменитое решение, разрушившее его империю, – как и следовало ожидать.

Антимонопольный иск против «Стандард» стал проверкой, справится ли американская судебная система с новыми агломерациями богатства и сможет ли сдержать их эксцессы. Парадоксальным образом выяснилось, что вмешательство государства иногда необходимо, чтобы обеспечить неограниченную конкуренцию. Регулирование не только не оказалось неизбежно вредным для коммерческой деятельности, но могло и помочь ей. Решение 1911 года ни в коем случае не стало откровенным триумфом реформаторов, многие из них сочли его постыдным предательством. Сенатор Роберт Лафоллет, стоявший в зале суда, когда судья Уайт зачитывал вердикт, сказал впоследствии репортерам: «Боюсь, что суд сделал именно то, что от него хотели тресты, а Конгресс стабильно отказывался делать» 70. Ему вторил Уильям Дженнингс Брайан, заявивший, что Верховный судья Уайт «ждал пятнадцать лет, чтобы взять их под свое крыло и рассказать, как спастись» 71.

Уайт в течение пятнадцати лет тщетно отстаивал доктрину «разумного подхода», когда незаконными объявлялись бы не любые объединения, ограничивающие торговлю, а только необоснованные и нарушающие интересы общества. Доктрина значительно расширяла судейское усмотрение и открывала лазейку достаточно широко, чтобы в нее проскочили многие тресты. Верховный судья Джон Харлан, в одиноком протесте, стучал по скамье и обвинял своих собратьев судий, что они вставили «в антимонопольный акт слова, которых Конгресс туда не вставлял» 72. Он добавил с насмешкой: «Теперь можете ограничивать коммерцию, при условии, что вы разумно к ней подходите; смотрите только, чтобы сдержанность не оказалось чрезмерной» 73. Решение во многом увязывалось с верой Тедди Рузвельта, что правительство должно держать в узде безответственные тресты, но не вмешиваться в хорошие. Более строгие реформаторы были правы, считая это, в лучшем случае, частичной победой.

Как это часто бывает с политикой и рынками, к моменту решения Верховного суда 1911 года эволюция рынка уже разъедала доминирование треста. С окончательным слиянием «Роял Датч» и «Шелл» в 1907 году «Стандард Ойл» наконец встретилась с достойным противником за границей, «Англо-персидская нефтяная компания» открывала новые богатые месторождения на Ближнем Востоке. Дома все больше нефти лилось в Техасе, Оклахоме, Калифорнии, Канзасе и Иллинойсе, позволяя уверенным новичкам втиснуться клином. Если в 1899 году трест качал тридцать два процента американской сырой нефти, к 1911 году его доля упала до четырнадцати. Даже переработка, традиционно сильный сегмент «Стандард», нырнул с восьмидесяти шести процентов доли рынка до семидесяти за пять лет до распада.

Автомобиль перестроил промышленность радикально: в 1910 году продажи бензина впервые превысили объем продаж керосина и других осветительных масел. В 1908 году Уильям К. Дюрант запустил «Дженерал моторс корпорейшн», и в тот же год Генри Форд выпустил первую «Модель Т». Владение автомобилями вскоре резко выросло, до двух с половиной миллионов машин к 1915 году и затем девяти миллионов двухсот тысяч – к 1920-му. Хотя в 1907 году первую заправочную станцию создала «Стандард Ойл, Калифорния», трест не являлся первопроходцем в этой области, а сеть заправочных станций на всю страну оказалась бы слишком обширным предприятием для монополии одной компании.

Тех, кто рассматривал роспуск «Стандард Ойл» как заслуженное наказание Рокфеллеру, ждал неприятный сюрприз: удар оказался самым удачным в его карьере. Как раз из-за проигранного антимонопольного иска Рокфеллер превратился из просто миллионера, владеющего в 1911 году, по приблизительным оценкам, тремя стами миллионами долларов, чуть ли не в первого в истории миллиардера. В декабре 1911 года он наконец смог отделаться от поста президента «Стандард Ойл», но сохранил свои громадные пакеты акций. Как владелец примерно четверти акций старого треста, Рокфеллер теперь получил четверть доли новой «Стандард Ойл», «Нью-Джерси» плюс по четверти в каждой из тридцати пяти независимых компаний, созданных решением суда. И это не учитывало нефтяные акции, которые он дал СВО, Чикагскому университету и другим получателям своих пожертвований.

Поначалу инвесторы не знали, как оценивать акции этих составных частей «Стандард Ойл», так как Рокфеллер не выпускал акции на Нью-Йоркскую фондовую биржу, а старый трест никогда не выпускал отчеты для акционеров. Одно из изданий Уолл-стрит перед самыми торгами предупредило, что стоимость новых компаний это «чистейшей воды догадки» 74. Однако вскоре стало очевидно, что Рокфеллер был крайне консервативен в капитализации «Стандард Ойл» и что отделившиеся компании полным полны скрытыми активами. Настоящую борьбу за акции вызвали и другие факторы. Годами акции «Стандард Ойл, Нью-Джерси» сдерживало антимонопольное законодательство, но теперь разбирательства завершились, и их стоимость подскочила вверх больше обычного. А резкий рост автомобильной промышленности создал уверенность в бесконечных перспективах роста отрасли, которую пятьдесят лет затеняли пророчества о скорой гибели.

Когда 1 декабря 1911 года открылись торги, у публики проснулся ненасытный аппетит к новым фирмам, особенно, когда они объявили дивиденды в среднем в пять и три десятых процента от прежней стоимости капитала «Стандард Ойл». Как будто радуясь возможности подразнить борцов с трестами, инвесторы подняли акции до безумных уровней. С января по октябрь 1912 года «Стандард Ойл, Нью-Джерси» подскочила с трехсот шестидесяти до пятисот девяноста пяти; «Стандард, Нью-Йорк» поднялась с двухсот шестидесяти до пятисот восьмидесяти; а «Стандард, Индиана» с трех с половиной до девяти с половиной. Благодаря этому ошеломляющему росту, чистая стоимость активов Рокфеллера достигла пика в девятьсот миллионов долларов в 1913 году – более тринадцати миллиардов в долларах 1996 года. (Чтобы представить соотношение этих девятисот миллионов долларов, общий национальный долг Соединенных Штатов в тот год составил миллиард двести тысяч долларов, что эквивалентно трем процентам ВНП; федеральные расходы составляли всего семьсот пятнадцать миллионов долларов.) Как позже объяснил Младший, у его отца никогда не было миллиарда долларов в отдельно взятый момент, хотя через его руки проходили суммы и гораздо крупнее. За десять лет после роспуска «Стандард Ойл» в 1911 году, активы составляющих компаний повысились в цене в четыре раза. Кроме таланта предпринимателя Рокфеллеру сопутствовала значительная доля везения в жизни, и на покое он сделал больше денег, чем на работе.