Андрей Мусалов - Хроники Даманского

Т-62, рядом с которым погиб полковник Леонов. Снимок китайского фотографа

Танкисты и полковник Леонов покинули замерший танк, и принялись отползать в сторону советского берега по танковой колее. Китайцы открыли по ним огонь. Одна из пуль попала в Леонова, прямо в сердце. Погиб и заряжающий подбитого танка – рядовой Алексей Кузьмин. Его тело сослуживцы сумели унести с собой. А вот полковник Леонов так и остался лежать на месте гибели неподалеку от танка.

Остальные танки взвода отошли к советскому берегу, а затем – на 2-ю заставу «Нижне-Михайловку». Старшина заставы Валерий Фатеев позже вспоминал, что вышедшие из боя танки были повреждены – у одного была заклинена башня, у второго – кумулятивной струёй прожжён ствол, у третьего – пробита лобовая броня башни.

Экипаж подбитого танка № 545 сумел пройти через боевые порядки китайцев и добраться до группы Яншина. При этом все его члены получили ранения той или иной степени тяжести. Возглавлявший танкистов командир взвода младший лейтенант Дегтярёв доложил начальнику мангруппы о случившемся. Позже Яншин рассказывал, что лейтенант находился в «жутком, паническом состоянии», кричал о том, что нужно «уходить, спасаться, китайцев просто море!». Солдаты мангруппы набросились на паникёра и хотели его «просто задушить», но Яншин не позволил:

– Я не разрешил. Осадил их. А зря. Я же тогда не знал, что в этом танке погиб Леонов и он, Дегтярёв его бросил, оставил в бою советского командира, полковника. Если бы знал, наверное, я бы его сам порешил.

Даже спустя много лет не стихает спор – была ли необходимость в безрассудном и рискованном танковом рейде? Был ли в этом расчёт со стороны Леонова или же это был шаг из-за безысходности? Ответить на эти вопросы мог бы лишь сам Демократ Владимирович. Одно можно сказать наверняка: своими действиями полковник Леонов сумел изменить ход боя, сорвав атаку противника в наиболее напряжённый момент. А группа Яншина получила передышку и возможность перегруппироваться.

После потери начальника отряда, его место занял начальник политотдела отряда подполковник Александр Константинов. Первым делом, как старый фронтовик, Александр Дмитриевич связался с армейскими руководителями и высказал всё, что думал об их нерешительности и нежелании ввязываться в драку.

Впрочем, если соблюдать принципы объективности, армейские командиры была ещё больше спелёнуты множеством запретов и приказов, чем пограничные. Александр Князев, в 1969 году – сержант, заместитель командира радиовзвода батареи управления и артиллерийской разведки 135-й МСД, позже вспоминал:

– На командном пункте собрались командир дивизии, начальник артиллерии дивизии, старшие офицеры, командиры подразделений, занявших исходный рубеж вдоль границы. Они наблюдали за происходящим и негромко обменивались мнениями. Командир дивизии генерал-майор Вадим Несов приказал соединить его с командующим Дальневосточным военным округом (генерал-лейтенантом Олегом Лосиком). После доклада об обстановке на острове он попросил разрешения провести огневую поддержку артиллерией подразделений, уже вступивших в бой с противником. В ответ был получен приказ – огня не открывать и на остров никого, кроме пограничников не посылать. Ждать приказа из Москвы. Противник постоянно получал новые подкрепления.

Между тем к 15.30 у группы майора Яншина заканчивались боеприпасы. Она лишилась ещё двух БТРов. Водитель одного из них – рядовой ММГ Камень-Рыболовского отряда Владимир Наконечный позже вспоминал:

– Наш БТР был подбит, я был контужен. В БТРе погибли два стрелка…командиром БТРа был мой «годок» Анвар Зайнутдинов. Он перешёл на «сверхсрочную», но мы с ним были очень дружны. Точно не знаю, мне кажется, что это он меня из БТРа выпихнул, потому что я очнулся на снегу. Курсанты рассредоточились, а он мне автомат бросил из машины.

Сам старший сержант Анвар Зайнутдинов выбраться из подбитого бронетранспортёра не сумел и сгорел вместе с ним…

Чтобы спасти ситуацию, несмотря на запрет использовать армейские подразделения, заместитель начальника погранвойск округа полковник Георгий Сечкин направил на помощь Яншину два танка. Их переподчинили замполиту 15-й погранзаставы 57-го отряда старшего лейтенанта Виктора Соловьева. Получив поддержку, пограничники сумели продержаться еще около часа. Около 16.00, подобрав большую часть убитых и раненых, мотомангруппа, под прикрытием огня танков, была вынуждена вновь покинуть Даманский. Семь долгих часов группа подполковника Яншина сдерживала натиск всей группировки противника. Семь очень долгих часов!

Подразделения НОАК, видя отступление советских подразделений, усилили минометный огонь и ринулись занимать остров. Такое развитие обстановки оказало гнетущее впечатление на военнослужащих Дальневосточного военного округа.

Как позже рассказывал командир 199-го полка полковник Дмитрий Крупейников, напротив Даманского, на исходной позиции находилась колонна 2-го МСБ во главе с комбатом Александом Смирновым. Здесь же был заместитель командира дивизии по строевой части полковник Егереев. На соседних исходных рубежах, стояли колонны 1-го и 2-го МСБ. Личный состав находился в машинах в готовности идти в бой, но команды так и не поступало.

Очевидцы рассказывают, как офицеры Советской армии выходили в эфир и требовали дать им возможность открыть огонь. Алексей Константинов вспоминает:

– Армейцы сели на нашу линию связи, и я слышал, как командиры полков крыли свое начальство за нерешительность. Они рвались в бой, но были связаны по рукам и ногам всевозможными директивами.

Несмотря на явное ухудшение обстановки, Москва молчала. И все-же примерно в 16.30 поступил приказ ударить по противнику. Трудно сказать, кто именно принял наконец это решение. У историков так и не сложилось на этот счёт единого мнения. Здесь называются и сам Л.И. Брежнев, и Министр обороны маршал А.А. Гречко, и командующий КДВО генерал О.А. Лосик, и его заместитель генерал П.М. Плотников, находившийся на месте событий. Никакого документального подтверждения на этот счёт до сего дня не существует.

Командир 378-го артполка 135-й МСД В.П. Борисенко ставит задачи на открытие огня, находясь на командном пункте на сопке Кафыла

После получения приказа из Москвы было решено освободить остров до темноты с использованием артиллерии, развернутой на закрытых позициях на восточном берегу Уссури и последующим ударом мотострелковых подразделений при поддержке танков.