Анатолий Иванов - Скорость, маневр, огонь

Многие посетили семьи погибших товарищей Балашова. Федорова, Козлова, Железнова, Аввакумова, окрутили заботой и вниманием их жен и старались не оставлять одних со своим горем.

Через несколько суток полк вошел в состав запасного истребительного авиационного полка, который готовил кадры для пополнения боевых частей авиации. Еще до начала войны в Баку у меня была знакомая девушка Саша. Мы встречались с ней, ходили на танцы, в театр, любовались лунными ночами и нередко встречали раннюю зарю.

Как и у многих других юношей и девушек, война встала на нашем пути. В тяжелой боевой жизни письма Саши приносили мне радость, а мои ей – тревоги. И вот теперь, когда настала передышка, я сообщил о своем решении товарищам:

– Задумал жениться, хочу связать свою судьбу с Сашей. Как вы думаете, ребята?

Алексеев молча подошел и приложил руку к моему лбу.

– Температура нормальная, – сообщил он. – Эта болезнь всегда приходит к человеку неожиданно.

– Был среди нас стойкий и веселый холостяк, – затянул заунывно Алексеев, – теперь он безвременно покинул боевую семью летчиков.

– Хватит! – прервал старший лейтенант Радкевич. – Я даю согласие своему боевому заместителю на женитьбу. Но, по существующему порядку, необходимо получить официальное разрешение командира полка.

И вот я отправился к майору Осипову. Он и его жена, Александра Михайловна, были дома. Звоню, а рука дрожит от волнения.

– Это вы, Иванов, заходите, заходите.

– Товарищ командир, разрешите обратиться по личному вопросу?

– Пожалуйста, обращайтесь.

– Я пришел к вам за разрешением на женитьбу…

– Что? Я не совсем вас понял, повторите.

– Жениться, говорю, разрешите.

– Это на ком же жениться?

– Да вот, здесь, напротив вашего дома, живет Саша Долгова.

– А что если… Испортишь человеку жизнь и улетишь, как птица.

– Между прочим, тебе точно также когда-то говорил командир полка, – вмешалась жена Осипова, Александра Михайловна, – Помнишь?

– Что было, то было, – улыбнулся Осипов. – Так и быть – разрешаю. А когда же свадьба?

– Послезавтра, товарищ командир! Сейчас все ребята разбрелись по городу – харчи закупают. С продуктами плохо.

– Да! Это верно. Ну, что ж, женись. Только учти, Иванов, это должно быть серьезно. И чтобы у вас в семье порядок был.

– Спасибо за пожелания. Полка не опозорю. Разредите обратиться с личной просьбой?

– Я вас слушаю.

– Родителей у меня нет, Отец умер в осажденном Ленинграде, а от матери никаких сведений давно не имею. Вот я и прошу вас, дорогие Александр Алексеевич с Александрой Михайловной быть моими посаженными родителями.

– Саша! – кричит Осипов жене на кухню, – ты слышишь? Иванов просит быть у него на свадьбе за родителей. Как ты на это смотришь?

– Я с радостью заменю вам, Анатолий Леонидович, мать, – ласково посмотрела на меня Александра Михайловна.

– Ну что ж, будем свадьбу играть! – сказал командир полка.

Я вышел от Осипова, ног под собой не чуя. Теперь нужно было думать о заготовке продуктов питания и размещении гостей. И тут выручили товарищи. Инженер по электрооборудованию самолетов Ачико Долидзе с женой Ниной решили отдать в дар для свадьбы бочку квашеной капусты и несколько килограммов мяса-солонины. Другие товарищи обеспечили посудой, третьи – стульями.

Основные события развернулись на квартире Долидзе. Там все гремело, шипело, жарилось. Летчики и техники разъехались по городу искать чего-нибудь повкуснее квашеной капусты.

Инженер эскадрильи Анатолий Гриднев взял на себя миссию по обеспечению свадебного торжества вином и справился с ней успешнее всех.

Через два дня на квартире Ачико и Нины Долидзе нам с Сашей кричали: «Горько!». Гремела музыка, звучали песни. Справа от меня сидели посаженные отец и мать – супруги Осиповы.

Душа у нас, летчиков, размашистая, свадьба удалась на славу. А потом командир сказал:

– Ну, вот, товарищи, Иванова женили. Пора за работу приниматься. Завтра едем в Карачалу (так мы между собой называли населенный пункт возле полевого аэродрома). А ты, Иванов, оставайся здесь, на одну недельку.

Полк уехал. Моя свадьба в полку была первой за время войны. А потом, как пошло! Еще пять летчиков женились.

После прибытия в тыл для перевооружения и пополнения личным составом в руководстве полка и эскадрилий произошли изменения. Еще летом 1942 года, во время организационной перестройки партийно-политического руководства в Красной Армии, убыли в другие авиачасти комиссары второй и третьей эскадрилий старшие политруки Легута и Иванов.

Майор Ильин остался заместителем командира по политической части, а комиссар эскадрильи Чернецов назначен на должность штурмана полка.

Были назначены на командные должности во вновь формируемые полки капитаны Терпугов и Платонов.

Лишь начальник штаба майор Апаров незыблемо оставался на своем месте.

– Вам надо расти. Вы молодые, перспективные ребята, а мне что? Главное это, чтобы в штабе был порядок. Вот так, понимаете ли, – говорил Александр Никанорович. В эскадрильях тоже произошла замена руководства. Командиром первой эскадрильи стал Виктор Радкевич, я у него заместителем. Вторую эскадрилью принял Сапожников. Третьей эскадрильей приказано было командовать старшему лейтенанту Солдатову. Началась мирная учеба.

Мы прилежно изучали новую технику, но приступить к практическому освоению «спитфайра» в воздухе не могли, так как не было инструкций по технике пилотирования этого самолета. Ни технический состав, ни преподаватели толком не знали даже его летно-тактических данных.

Нам было известно, что у англичан на вооружении в то время находились более совершенные самолеты «Спитфайр-9». Шли разговоры, что это хороший истребитель.

Однако нам союзники «подарили» самолеты значительно устаревшей конструкции. На них англичане в 1941–1942 году вели бои с немцами над Ламаншем. Там «спитфайры» побывали в изрядных переплетах, затем их отремонтировали и передали нам.

– На тебе, боже, что мне не тоже, – удачно сказал по этому поводу майор Апаров.

Но другая пословица гласит, что дареному коню в зубы не смотрят, тем более, что тогда к началу 1943 года положение с авиационной техникой у нас было еще не совсем твердое.

Итак, пригнали к нам один «Спитфайр-5-В». Оказалось, что скорость у него чуть больше, чем у И-16. Да и поднимается он не выше 9000 метров, вооружен двумя пушками и четырьмя пулеметами.

Первым «спитфайр» опробовал командир полка.

– Самолет вроде ничего, – разюмировал полет, теперь уже подполковник, Осипов. – Капитан Сапожников, попробуйте вы.

– Летать можно, – сказал после полета Сапожников.

После этого весь летный состав полка облетал «англичанина». «Спитфайр» оказался простым самолетом, допускал значительные ошибки в технике пилотирования и ничего особенного в нем не было. И-16 был строже.