Тотырбек Джатиев - Дика

Там Илита сняла пилотку, вытащила спрятанную под ворот кителя длинную черную косу и распустила волосы по плечам. Пусть режут ее косу! В конце концов, прав майор или неправ, он командир, а командиру перечить нельзя.

Молоденький парикмахер, восхищенно поглядывая на этот водопад волос, нетерпеливо щелкнул ножницами.

— Майор приказал срезать? — спросил он не то с сожалением, не то с усмешкой.

Илита не ответила. Оторвал ее от грустных дум негромкий, мягкий голос за спиной:

— Жалко?

Она оглянулась. Рядом стоял молодой лейтенант с веселыми голубыми глазами. Прядь светлых волос — ну точно ковыль! — озорно вылезла из-под летной фуражки. Лейтенант смотрел на Илиту с явным участием.

— Что делать? — вздохнула Илита. — На войне люди головы теряют, товарищ лейтенант, так стоит ли мне плакать по моим космам?

— Космам? — возмутился собеседник Илиты. — Да у вас царская коса! Такую и в кино не грех показать!

— Майор рассуждает иначе, — снова вздохнула Илита.

— А вы знаете что… — лейтенант помедлил, в глазах его сверкнул хитрый огонек, — загляните к майору часика через два, когда у него весь порох выйдет. Наш Джапаридзе только на первый взгляд строгий, а так душа-человек… Я как-то видел фотографию его дочерей. Так вот у них тоже косички… Если Джапаридзе напомнит вам о косе, вы спросите: дороги ли ему косички дочерей? — Лейтенант развел руками. — Конечно, как говорят в боксе, это удар ниже пояса, но… у вас нет другого выхода.

Илита задумалась. Попробовать, что ли? Может, действительно проймет этого каменного майора?

— Будете стричься, товарищ младший лейтенант? — спросил парикмахер.

— Нет. Подожду.

Она задумчиво двигалась по дорожке, ведущей к замаскированным самолетам. Морская авиация… Так, кажется, сказал майор? Интересно, на каких самолетах летают морские асы?.. Дорожка кончилась. Перед глазами Илиты открылось поле. Здесь, во всю ширину его, стояли знакомые У-2. И на этих «фанерных этажерках», как называли У-2 фронтовики, морские летчики воюют с фашистами?!

Илита разочарованно вздохнула. Что и говорить, не очень-то боевой вид у самолетов. Прикрытые маскировочными сетями, с зелеными ветками наверху, они выглядели и хрупкими и нескладными.

Признаться, отправляясь из Орджоникидзе в часть, Илита думала, что ее посадят на первоклассную боевую машину. А где она, эта машина? Под командованием у майора находится не один десяток офицеров и сержантов, и все они, наверно, летают на «фанерных этажерках». Почему? Какая в этом нужда? И чем будет заниматься Илита тут, за сотни километров от фронта, в местности, которая только и знаменита, что песчаными пляжами?

Харитону повезло больше. Он летает на тяжелых бомбардировщиках, крошит бомбами укрепленные позиции врага, поджигает танки фашистов, рвущиеся на восток. Это настоящее дело!

— Нравятся наши соколы? — спросил без тени иронии давешний веселый и разговорчивый лейтенант. Теперь он был чисто выбрит, от него попахивало одеколоном. Он протянул Илите широкую ладонь: — Давайте знакомиться. Иван Ефименко. Командир звена. Вот что я хочу вам сказать: если для летчика с такой прекрасной косой не найдется места, я его приму с распростертыми объятьями. У меня в звене как раз не хватает пилота…

— Спасибо, товарищ лейтенант, — поблагодарила Илита.

— Все о косе печалитесь? — участливо спросил Ефименко. — Авось отступится Джапаридзе, он отходчив…

Откровенно говоря, Илита думала сейчас не о Джапаридзе. Ей вспомнилось, как перед отъездом из Орджоникидзе военком попросил ее выступить на митинге молодежи города. Митинг был многолюдным, на нем присутствовало пять тысяч человек, и добрая половина из них — женщины и девушки. Илита призывала молодежь идти на курсы медицинских сестер и снайперов, срочно организованные в Орджоникидзе. Она говорила, что сейчас, когда решается судьба страны, все юноши и девушки обязаны помочь фронту, обязаны стать грудью на защиту Родины.

Позже Илите сказали, что более ста девушек тут же, на площади, подали комиссару заявления с просьбой зачислить их на открывшиеся курсы. Впрочем, о выступлении Илиты узнали не только в Орджоникидзе — обращение к горянкам было напечатано во всех газетах Северного Кавказа, и, откликаясь на призыв Илиты, осетинки и аварки, кабардинки и ингушки взялись за освоение военных профессий.

Как служат сейчас те, к кому обращалась Илита? Неужели и у них хлопоты с косами?

Илита хотела поделиться своими мыслями с Ефименко, но не решилась. Получится еще, что она вроде бы бахвалится своим выступлением.

— А вы мне на вопросы-то и не ответили! — огорченно сказал лейтенант.

— Вы спрашивали: нравятся ли мне эти соколы? — иронически поджав губу, она кивнула на самолеты, стоявшие на поляне. — Когда-то нравились. А сейчас — нет. Не птиц, а зайцев на этих драндулетах преследовать! Что может сделать такая «фанерная этажерка» против фашистского «мессера»?

— Ну-у…. — протянул Ефименко. В голосе его сквозила обида. — С «мессерами» мы драться не собираемся, во всяком случае не такую задачу поставили перед нашей частью. Другую! Но эта другая ничуть не меньше, чем, допустим, у бомбардировочной авиации. Не огорчайтесь, «уточки» тоже делают свое дело. — Он замолчал. Потом искоса взглянул на Илиту: — Вы так и не назвали своего имени. Или это военная тайна?

— Нет, почему же, — Илита рассмеялась и на какой-то миг забыла все свои огорчения, — друзья называют меня… Дика…

— Дика? Это какое же имя?

Илита принялась объяснять. Еще в школе она придумала себе имя. Она составила его из первых букв настоящего имени, отчества и фамилии. Даурова — это ее фамилия, отчество — Кирилловна, а настоящее имя — Илита. Вот и получается: Дика.

Так звали ее в кукурузоводческом звене, которым она руководила, в летной школе. А тут, в части, к ней обращались пока что только официально — товарищ младший лейтенант.

— Дика… — задумчиво повторил Ефименко. — Мы, правда, сию минуту познакомились, но, я надеюсь, вы разрешите мне называть вас не официально? — Он улыбнулся. — А интересно все-таки — девушка стала морским летчиком! Нашему майору бы радоваться, гордиться, а он вас за косу жучит…

Лейтенанта прервали. На дорожке появился сержант с красной повязкой на рукаве. Он, видимо, выполнял обязанности дежурного по штабу.

— Товарищ младший лейтенант, — обратился он к Илите, — вас командир вызывает.

Устало и безнадежно вздохнув, Илита направилась к блиндажу. Едва она переступила порог, как майор поднял голову от карты, испещренной карандашными пометками, и уставился на летчицу.

— Итак?.. — Он вдруг сорвался и ударил кулаком по столу. — Вы не выполнили мое приказание! Вижу, не выйдет из вас дисциплинированного летчика. Я не стану наказывать вас — просто откомандирую в округ с соответствующей характеристикой… — Он шагнул к Илите. — Я знаю, вы — знатный человек в Осетии. И ваш депутатский значок я видел. — Майор говорил сейчас спокойно и серьезно. — Так, может быть, дело в гордости? Эта гордость здесь ни к чему!