Владимир Широков - Строки, обагренные кровью

Нет, рабочий, так не годится. Ты хотя и сделаешь революцию, но не для себя, а для богачей. А для того, чтобы сделать для себя революцию, тебе нужно сорганизоваться и сговориться со всеми русскими рабочими и в один известный день подняться по всей России, Польше и Кавказу и идти не с пустыми руками, а вооружиться кто чем попало, кто колом, кто молотком, кто чем…» [1] Опубликовано в журнале «Исторический архив», 1955, № 3, стр. 141.

Броненосец «Потемкин» и Афанасий Матюшенко… Имя одного из славных буревестников первой русской революции и название легендарного корабля навсегда вошли в историю нашей Родины.

Отнюдь не случайно восемьсот восставших матросов-потемкинцев избрали Афанасия Матюшенко председателем своей судовой комиссии — по существу революционного комитета.

Напомним события, предшествовавшие восстанию. Матросы отказались есть борщ, сваренный из червивого мяса. Командир броненосца капитан первого ранга Голиков, казнокрад и зверь в образе человека, злобно кричал матросам:

— Я не раз уже говорил, что делают с вашим братом за неповиновение… Я с вами расправлюсь!..

Указывая на мачты, он грозил непокорным виселицей. Потом скомандовал:

— Кто хочет повиноваться, выходи из рядов к башне!..

Никто не двинулся с места, кроме нескольких унтер-офицеров.

— Ах, так!.. Я вам покажу! Вызвать караул!

Матросы начали переходить от борта к башне. Среди них были и руководители революционного подполья, не желавшие обострять конфликт до намеченного в Севастополе срока общего восстания эскадры.

Но когда у борта еще оставалось около тридцати матросов, старший офицер корабля капитан второго ранга Гиляровский преградил им дорогу:

— Хватит! Оставаться на месте! Принести брезент!..

А брезент — это саван, это расстрел тридцати обреченных на расправу, чтобы запугать остальных.

— Стрелять! — хрипло скомандовал караулу Гиляровский. Но караульные матросы не шевельнулись. Гиляровский выхватил револьвер. К нему бросился Вакуленчук, чтобы отнять оружие. Прогремели два выстрела, и матрос-большевик упал смертельно раненный.

И тогда раздался громовой призыв Матюшенко:

— К оружию, братцы! Довольно быть рабами!..

Восстание вспыхнуло, как взрыв, и победило. Впервые в истории русского флота над одним из самых мощных и новейших кораблей взвился красный флаг революции.

…Сын сапожника из села Деркачи, что неподалеку от Харькова, Опанас Матюшенко до военной службы прошел немалый трудовой путь рабочего и моряка. Еще до флота он познакомился с революционным движением. Его обуревали гнев и ненависть против царизма, но он умел таить их Он вел революционную агитацию и слыл примерным моряком.

На «Потемкине» Матюшенко служил минно-машинным квартирмейстером — в первом унтер-офицерском чине. Он получил его за отличную службу и глубокое знание специальности. Репутация служаки помогала революционной конспирации.

Среднего роста, крепыш, с приятным, немного скуластым лицом, светлоглазый, всегда подтянутый, строгий на вид унтер пользовался доверием офицеров и уважением товарищей. Строгость не мешала веселой смешинке всегда таиться в его глазах. Для сослуживцев она часто раскрывалась свойственным украинцам юмором, шуткой, доброй улыбкой.

Летом 1903 года в Севастополь приехал царь Николай II. Среди других наиболее надежных матросов Матюшенко назначили в охрану царской яхты «Полярная звезда». Будучи в карауле, он ухитрился подбросить революционную прокламацию в каюту самого царя.

— Пусть, дурак, почитает хоть одну умную вещь, — заявил потом Матюшенко товарищам под общий хохот.

А в прокламации той разъяснялась непримиримость интересов рабочих, матросов и солдат с интересами самодержавия и неизбежность его свержения. Заканчивалась она словами: «Не криком «ура», а криком «это злодей и кровопийца» встречает их (царя и его министров. — Ред. ) русский народ, где бы они ни показались. Долой самодержавие! Довольно самоуправства!» [2] Газета «Искра», 1903, № 31.

3 ноября 1904 года во время волнений во флотских казармах Матюшенко дежурил по экипажу. Увидев, что творится во дворе, он сказал надежным товарищам, чтобы они направили матросов к нему за оружием. Незаметно снял замок с козел, на которых хранились винтовки. Матросы вооружились и начали обстреливать офицерский флигель, куда скрылся стрелявший в них из револьвера дежурный офицер.

Когда волнения были подавлены, для разбора дела и ареста «зачинщиков» явился контр-адмирал Писаревский с группой офицеров. Матюшенко молодцевато доложил:

— По экипажу все спокойно, за исключением срыва замка с козел и захвата винтовок взбунтовавшимися матросами разных экипажей. Личностей не мог заметить…

…Двенадцать дней развевался красный флаг революции над восставшим броненосцем «Потемкин». Дважды прорезал он строй правительственной эскадры, направленной против мятежного корабля с требованием захватить или потопить его. При первой встрече эскадрой командовал контр-адмирал Вишневский, при второй — вице-адмирал Кригер. Под командованием Кригера был почти весь боевой состав флота: пять броненосцев, минный крейсер и семь миноносцев. Но царские адмиралы не решились открыть огонь. Тем более, что на сторону потемкинцев перешел второй броненосец — «Георгий Победоносец».

К сожалению, во время восстания не проявили необходимой решительности и потемкинцы. Но они не сдались на милость царского правительства — ушли в Румынию и высадились там как политические эмигранты.

Царское правительство всячески стремилось заполучить в свои руки Матюшенко. Оно настойчиво требовало от Румынии выдачи его русской полиции как якобы уголовного преступника. Однако румынское правительство отклонило это требование.

В Румынии Матюшенко продолжал свою революционную деятельность. Он вошел в объединенный матросский комитет, который ставил своей задачей объединить потемкинцев, рассеявшихся по Румынии, в организацию взаимопомощи, проводить политико-просветительную работу, сохранить и подготовить славный отряд потемкинцев для будущих революционных боев в России.