Кирилл Фролов - Святые и пророки Белой Руси

Нет смысла повторять все, что написано о Петре Могиле, повторять все противоположные оценки его деятельности. О них можно судить по евангельским критериям — о древе судят по плодам. Прежде чем говорить о плодах, ответим на действительно серьезные претензии к Могиле.

Св. митрополит Петр Могила

Незаконный захват киевской кафедры и свержение законного киевского митрополита Исайи (Копинского). Ответ: это плод болезненной «сделки» с властями Речи Посполитой в обмен на легализацию Православной Церкви. О договоренностях с Исайей играть в «доброго» и «злого» «следователей» свидетельствует участие Могилы в навязанных королем переговорах с униатами о создании униатского «Киевского патриархата» во главе с Петром Могилой. Убежден, Могила сам инициировал развязанную отставленным митрополитом Исайей и западно-русскими монастырями кампанию против этого проекта, когда многие монастыри снимались с места и переезжали в Россию. Этот кризис был нужен Могиле в качестве аргумента, чтобы похоронить этот проект: «я разве против, но паства не дает». И похоронил! А ситуацией воспользовался для того, чтобы создать уникальный монастырь — Академию, где монахи были преподавателями и богословских, и естественнонаучных дисциплин. Что касается «латино-немецкого» плена Киево-Могилянской академии, то этот «плен» — это действительная, а не мнимая вина Москвы, которая, обретя византийское преемство, должна была любыми путями заполучить ученых рухнувшей Византии или без них, но, изучив их опыт, создать собственные православные Академии и Университеты. А поскольку этого не произошло, Могила был вынужден использовать тот опыт, который был: Речь Посполитая и орден иезуитов создали великолепную систему образования, которая чуть не поглотила Православную Русь. И у св. Петра Могилы не было иного выхода, как «бить врага его же оружием» (прот. Георгий Флоровский). И Патриарх Никон перенимал опыт Петра Могилы, создавая из малороссов «Ртищевское училище» в Москве, но без «католического плагиата». Теперь о плодах. Из Киево-Могилянской академии вышли великие русские святые: владыки Иоасаф Белгородский, святой архиепископ Димитрий Ростовский, начинавший свое служение с Белой Руси (С 1677 по 1679 гг. о. Дмитрий Туптало жил в Белой Руси, где был проповедником Слуцкого церковного братства и имел возможность общаться с белорусским епископом Ф. Василевичем и настоятелем виленского Свято-Духовского монастыря Климентом Тризной), креститель Сибири архиеп. Иоанн (Максимович) Тобольский и многие другие.

Святитель Димитрий Ростовский

Нынешнее заведение, именующее себя «Киево-Могилянской академией» — это кощунственная пародия и прямая противоположность Академии св. Петра Могилы, бывшей оплотом русского национального самосознания, из которой вышли идеологи и строители Российской империи. Префект Киево-Могилянской академии Патриарший Местоблюститель митрополит Рязанский Стефан Яворский анафематствовал и писал текст анафемы гетману Мазепе, а ректор Киево-Могилянской академии принявший Православие голландец архимандрит Иннокентий (Гизель) написал первый фундаментальный учебник русской истории — киевский «Синопсис, или Повесть о начале словенского рода». (Следует отметить, что идеология национально-политического единства Южной и Северной России была выработана в большей степени именно в Киеве.) Эта книга, написанная во второй половине XVII в., переиздавалась около 30 раз и стала первым учебным пособием по русской истории. Согласно «Синопсису», «русский», «российский», «славянороссийский» народ — един. Он происходит от Иафетова сына Мосоха (имя последнего сохраняется в имени Москвы), и он «племени его» весь целиком. Именно «Синопсис» утверждает главенство суздальско-владимирских князей после разорения Киева татарами..

По «Синопсису», Россия — едина. Ее начальный центр — царственный град Киев, Москва — его законная и прямая наследница в значении общего «православно-российского» государственного центра. Весь русский народ един, и временное отделение его части от России в другие государства (Польшу и Литву) «милостью Божией» завершается воссоединением в единое «государство Российское». [125] И.И. Лаппо. Идея единства России в Юго-Западной Руси. — Прага, 1929.

Опыт Киево-Могилянской академии и московского Ртищевского училища и Славяно-Греко-Латинской академии как цитаделей православного русского патриотического ученого монашества, являющегося альтернативой секулярной компрадорской квазиинтеллигенции, актуален и сейчас. С этой точки зрения гораздо эффективней развивать в объединенных «духовно-светских вузах» все дисциплины — и догматику, и высшую математику. Поэтому введение в вузах богословских факультетов — архиправильный шаг.

Архимандрит Иннокентий Гизель

Итак, Киево-Могилянская академия была идейным штабом русского воссоединения и преобразования Русского Царства в Российскую Империю. Ее выпускники создали всю систему русского духовного образования. Сначала архиепископ Лазарь (Баранович), которого Патриарх Никон видел первым Киевским митрополитом Московского Патриархата, нашел и продвинул двух великих русских святых, чье влияние на русскую и вселенскую церковную и имперскую жизнь огромны: это сначала талантливый игумен монастыря в Слуцке, великий интеллектуал, основатель православного русского театра, просветитель всей России архиепископ Димитрий (Туптало), святой архиепископ Тобольский Иоанн (Максимович), чей потомок Михаил Максимович доказал автохтонность терминов «Малороссия» и «Западная Русь», а чей потомок архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский Иоанн (Максимович) стал величайшим святым XX в., обличителем либерализма и «украинства».

Преемник архиеп. Лазаря святой архиепископ Феодосий продолжал добиваться воссоединения Западно-русской Церкви с Московским Патриархатом и создал эталон для всех русских семинарий: «В 1692 году соседнюю Черниговскую епархию возглавил святитель Феодосий. В присутствии государей Иоанна V и Петра I ему было дано право служить в саккосе — особом архиерейском облачении, полагавшемся тогда только Патриарху и митрополитам. Этим подчеркивалось, что Черниговская кафедра — первая по чести среди архиепископий России… Архиепископ же Иоанн тем временем основал Черниговский коллегиум — славянолатинскую школу для детей духовенства, дворян, мещан и казаков. Фактически это была первая семинария в России. Именно по образцу «Черниговских Афин» стали создаваться семинарии в других епархиях». Выпускники «Могилянки» поднимали русское знамя и крестили восток России: «Какими чудными мужами Церкви, которые все возникли из пределов Малороссии, утешил Господь Великую Россию в славные дни царствования Петрова! — восклицал историк и путешественник XIX в. А.Н. Муравьев по поводу доставления в 1727 году на новообразованную Иркутскую кафедру еще одного северянина и выпускника киевской коллегии святителя Иннокентия. — Святители Иоанн Максимович и Филофей Лещинский на западе Сибири, Иннокентий Кульчицкий на востоке в одно время осияли светом христианства всю необъятную Сибирь… Сии три подвижника в Сибири, святитель Димитрий в Ростове, местоблюститель Стефан (Яворский, — Авт.) в столице, ревностный защитник Православия и достоинства иерархии, Лазарь и Феодосий в Чернигове, Варлаам в Киеве… Не часто повторяется столь утешительное явление в летописях церковных… Прибыв в Тобольск, новый митрополит направляет миссию к хантам, манси, кетам, югам, селькупам и другим сибирским народностям. По свидетельству сибирского этнографа нач. XVIII в. (также малороссиянина) Г.И. Новицкого, святителю удалось обратить в Православие даже одного из «князьков кошитских юрт», бывшего мусульманина, а также «окрестить более трехсот его соплеменников».