Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Будущий миллиардер начал свою карьеру в 1855 году, устроившись в небольшую фирму грузоперевозок. Спустя всего пару лет он совместно со своим другом организовал предприятие по перепродаже продовольственных товаров. На нефть Рокфеллер обратил внимание в начале 1860-х годов. Считая, что керосин, получаемый из нефти, — коммерчески выгодный продукт, один из его друзей предложил заняться промышленной очисткой нефти. В 1863 году они построили первый нефтеперерабатывающий завод в Кливленде. Новый бизнес оказался успешным. Спустя всего год после открытия завода очистка «черного золота» стала приносить больше прибыли, чем торговля продуктами. Чем глубже Рокфеллер погружался в нефтяной бизнес, тем отчетливее понимал, что это именно та сфера деятельности, которой он хотел бы посвятить всю свою жизнь.

Но не все было так просто. С головой окунувшись в новую область, Рокфеллер был неприятно удивлен хаосом, царившим в американской нефтяной индустрии. Ойл-крик, Питхоул-крик и многие другие города, появлявшиеся около нефтяных месторождений, быстро превращались в скопище человеческих пороков, начиная от банального жульничества и заканчивая сексуальной неразборчивостью.

Атмосфера моральной разнузданности противоречила цельной натуре Рокфеллера. Как и перед большинством других дельцов, вошедших в реку нефтяной коммерции, перед ним отчетливо открывалось два пути: либо уйти, либо смириться. Но смиряться с тем, что он считал неправильным, Рокфеллер не привык, а отступать просто не умел. Поэтому он выбрал третий, самый сложный путь — изменив устоявшиеся обычаи, он навязал всем участникам бизнеса свои правила и стандарты поведения. Постепенно он выкупил долю своего партнера, а вскоре открыл еще один нефтеперерабатывающий завод в Кливленде и филиал — в Нью-Йорке.

Расширение собственного дела не ограничилось строительством заводов. Рокфеллер мыслил шире. В 1860-х годах отрасль переживала непростые времена. В связи с отсутствием надежных механизмов поиска «черного золота» нефтяной рынок отличала пугающая волатильность. Компании разорялись, проекты сворачивались, огромные состояния исчезали, будто их и не было вовсе. Не минула чаша сия и Рокфеллера, перед которым также встала угроза потерять все свои средства. Для выхода из кризиса необходимо было новое, поистине революционное решение. И Рокфеллер нашел его! Осознав, что будущее его бизнеса находится в полной зависимости от общего состояния дел, он решил подчинить себе всю отрасль!

Буквально через несколько лет Рокфеллер наложил железную руку порядка на хаотичный и суетливый мир нефтяного бизнеса. Он скупил все заводы, избыток которых, по его мнению, являлся главной причиной перепроизводства. Подчиняя одно предприятие за другим, он развязал жестокую конкурентную войну. Бизнесмены ставились перед черствым выбором: либо объединение, либо разорение. Цена была кошмарной, но результат оказался впечатляющим — цены на нефть удалось стабилизировать. «Порядок заменил хаос, — описывал Черчилль достигнутые успехи. — Господство растрат подошло к концу. Бешеные скачки цен прекратились. Фантастическое детство отрасли было завершено» [1648] Ibid. P. 22. .

Заметно, что Черчилль был восхищен теми свершениями, которые удалось добиться Рокфеллеру. Но как быть с ценой? Как быть с загубленными надеждами других людей, которые принесли свои состояния, а иногда и жизнь на алтарь амбиций одного человека? При ответе на этот вопрос Черчилль предложил учитывать два фактора — один внешний, другой внутренний. Внешний фактор определялся эпохой, в которой жил и проводил свои успешно страшные и страшно успешные манипуляции Рокфеллер. «Это было время, когда мораль американского бизнеса определялась стандартами пиратства, — объясняет автор статьи. — Наблюдалось повсеместное попирание и игнорирование закона; подкупы были нормальной составляющей расходов; каждый политик имел свою цену». Если бы Рокфеллер решил следовать христианским заветам, то обанкротился бы через несколько месяцев, — следует вывод [1649] Cm.: Ibid. .

Аллюзия с упоминанием «христианских заветов» появилась неслучайно. Она напрямую связана со вторым — внутренним фактором, определявшим многие решения Рокфеллера. Практически одновременно с началом предпринимательской деятельности проявилось другое, не менее сильное его увлечение — религия. Рокфеллер стал не только рьяным приверженцем баптизма, но и щедрым меценатом. Недоброжелатели обвиняли магната в том, что его филантропия — не более чем индульгенция за грехи, которых, по всеобщему мнению, собралось предостаточно. Черчилль считал подобные заявления необоснованными. Тот, кто так говорит, «не понимает ни Рокфеллера, который зарабатывает миллионы, ни Рокфеллера, который их тратит», — полагал он [1650] Cm.: Ibid. P. 21. .

Случай с Рокфеллером действительно не так однозначен, как представляют некоторые из его критиков. Во-первых, благотворительность имела место, и это само по себе уже ценно. Во-вторых, она составляла существенную долю расходов этого человека. В-третьих, Рокфеллер начал заниматься благотворительностью не после обретения богатства, а буквально после получения первого жалованья. В-четвертых, нефтяной магнат не просто помогал малоимущим или случайно выбранным предприятиям — по сути, была открыта новая эра в благотворительности; Рокфеллер направлял средства на проекты, которые, по его мнению, могли принести пользу будущим поколениям [1651] Cm.: Ibid. P. 22. . На его средства были основаны Чикагский университет, Медицинский институт имени Рокфеллера (позднее — Университет имени Рокфеллера), а также Всеобщий образовательный совет и благотворительный Фонд Рокфеллера, поддерживающие изыскания в самых разных областях науки и творчества.

Описывая благотворительную деятельность миллиардера, Черчилль подводит читателей к одному из самых ключевых нравственных вопросов — может ли зло быть оправдано, когда плоды достигнутых побед используются во имя благих целей? В контексте мировой литературы большинство сходятся во мнении, что нет. Но Черчилль был практик, и для него ответ «да» не всегда ошибочен. Этот сложный вопрос он напрямую связывает с пониманием меры величия. Если человек приобретает «власть темными и неразборчивыми в средствах методами», но потом использует власть на благо своих современников и сам становится «слугой государства» [1652] Cm.: Ibid. P. 21. , то, исходя из масштабов благотворного влияния на общество, такого человека, по его мнению, можно причислить к когорте великих.

Подобная мысль есть и в эссе про Рузвельта. Но в статье про нефтяного магната появляется еще один критерий величия — искренность. «Искренность — необходимая составляющая величия, — указывает Черчилль. — Никто не сможет ничего достичь действительно ценного или важного, пока не поверит в себя и в то, что он делает» [1653] Cm.: Ibid. P. 22. . Рокфеллер не был единственным филантропом среди богатых мира сего, но он относился к тем немногим, кто отдавал свои деньги на благотворительные цели не по чьему-либо совету, не из-за какого-то умысла или налогового послабления, а просто потому, что видел в этом свой долг.