Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Политическая карьера Морли началась относительно поздно. И хотя он баллотировался в парламент в возрасте тридцати лет, депутатом палаты общин ему будет суждено стать только в сорок четыре года. Но дальнейший его взлет был стремителен. Морли стал видным деятелем Либеральной партии и правительства Гладстона. Наибольшего успеха он достиг в ирландском ведомстве, а также в Министерстве по делам Индии. В 1910 году Асквит назначил его лордом-президентом Совета, и этот пост он занимал до начала Армагеддона. Морли дожил до момента, когда близкий и понятный ему «прекрасный мир зашатался», «надежды рухнули», «богатство оказалось растраченным», а «народы поднялись друг на друга в самой большой, самой разрушительной и почти самой дикой из человеческих схваток». «Он дожил до момента, когда рухнуло почти все, над чем он трудился и во что верил», — констатировал Черчилль [1712] См.: Черчилль У.С. Джон Морли / Мои великие современники. С. 93. .

Когда разразилась Первая мировая война, Морли исполнилось семьдесят пять лет. Это был человек с огромным опытом, но опытом, мало подходившим для новых реалий. Черчилль в тот момент занимал пост военно-морского министра. Он лично наблюдал, как устаревали взгляды этого видного государственного деятеля, и понимал, насколько тяжелым для Морли было осознание происходящего. «Понять новый масштаб насилия в современном мире» было выше его сил. «Именно благодаря моей тесной близости и дружбе с ним я могу свидетельствовать, какое ужасное влияние мировая война оказала на это воплощение Викторианской эпохи и гладстоновских традиций, — вспоминает Черчилль. — Я обнаружил, что он жил в мире, который стоял далеко в стороне от жестокой реальности» [1713] См.: Там же. С. 89–90. .

Морли не стал спорить с безысходностью и подал в отставку. По мнению Черчилля, он поступил правильно, лишний раз подтвердив мысль, что важно не только вовремя появиться на публичной сцене, но и вовремя ее покинуть. Подобное решение «было лучшим для Морли, для его репутации, для исторических концепций, воплощением которых он являлся». Куда печальнее было бы, «если бы он продемонстрировал свою беспомощность и поднял бессильную руку в знак протеста против наступающего потопа» [1714] См.: Там же. С. 92. .

Помимо смены эпох, эссе сборника объединяют и другие темы. Одну из них косвенно определил профессор Джонатан Роуз, который считал, что все «великие современники» Черчилля — актеры [1715] См.: Rose J. Op. cit. P. 240. .

Слова Роуза не лишены оснований. Умение управлять эмоциями, а также лицедейство (в понимании игры на сцене) свойственны многим неординарным личностям, и Черчилль в этом отношении не исключение [1716] См.: о представлении великих личностей, как «успешных актеров на мировой сцене» в кн.: Черчилль У.С. Мировой кризис. Часть III 1916–1918 годы. Книга 1. С. 35. Исайя Берлин называл Черчилля «великим актером, возможно, последним в своем роде». Berlin I. Op. cit. P. 39. . Он признавал важность этих умений и культивировал их в себе, а также наблюдал за тем, как их использовали выдающиеся фигуры прошлого. В биографии своего предка он отмечал, что «Мальборо был не только хорошим генералом, но и превосходным актером» [1717] См.: Churchill VUS. Marlborough: His Life and Times. Book. II. Vol. 3. P. 465. . На актерскую составляющую великих людей он периодически указывает и в своем сборнике. Взять, к примеру, описание Джона Морли. «В его риторике было что-то такое, что приковывало внимание. Он любил театральные жесты, любил подбирать слова» [1718] Черчилль У.С. Джон Морли / Мои великие современники. С. 82. . Или Лоуренса Аравийского, который в своих «Двадцати семи статьях» писал, что ношение арабского платья сопряжено с определенными опасностями: «Играя свою роль днем и ночью в течение ряда месяцев, не зная отдыха и с большим риском, вы будете чувствовать себя, как актер в чужом театре» [1719] Цит. по: Liddell Hart В. Op. cit. P. 145. . Или Баден-Пауэлла, с которым Черчилль встретился впервые еще в годы своей службы в армии. Будущий основатель скаутского движения разыгрывал перед сослуживцами спектакль. Черчилль был поражен «высоким качеством исполнения», считая, что оно «могло бы занять достойное место на сцене любого мюзик-холла». Когда он поинтересовался, кто исполняет главную роль, ему ответили: «Да это же Баден-Пауэлл. Изумительный человек! Имеет огромный послужной список. Полагают, что у него отличные карьерные перспективы, но представьте себе старшего офицера, который так задирает ноги перед толпой молодых субалтернов» [1720] См.: Черчилль У.С. Баден-Пауэлл / Мои великие современники. С. 302. .

Упоминания о сцене, игре, нарядах героев мелким, но ярким бисером разбросаны по всему тексту «Великих современников». Близость к актерской профессии действительно могла бы выступить в качестве основной связующей нити. Но есть и еще одно качество, которое объединяет рассмотренные персоналии. И это качество гораздо важнее, чем любовь к сцене, наслаждение от софитов и жажда публичности. Автор неслучайно после обсуждений с Баттервортсом остановился на названии «Великие современники». Каждый из героев, даже те, рассказ о ком в итоге не вошел в сборник, как, например, эссе про Рокфеллера, не просто проявляет величие, но и обладает властью над людьми, а в какой-то мере — властью над событиями.

Власть — вот та субстанция, которая больше всего привлекала Черчилля. За годы своей многолетней политической деятельности и руководства многочисленными ведомствами он научился аккумулировать власть для претворения своих решений в жизнь и достижения запоминающихся результатов. Будучи одновременно человеком действия и человеком мысли, Черчилль не просто превратил власть в главное орудие своей деятельности. Он пытался понять власть: какие формы она может принимать, к каким разрушительным последствиям при неумелом обращении может привести, какие ограничения имеет и каким образом ее можно использовать наиболее эффективно. Биографии выдающихся современников представляли великолепный материал для поиска ответов на все перечисленные вопросы.

Постараемся сформулировать, к каким выводам пришел Черчилль, и начнем разбор с очерка про Джорджа Бернарда Шоу. Несколько необычный выбор. Но именно из-за необычности его и целесообразно рассмотреть первым. При беглом просмотре персоналий сборника ирландский драматург меньше других имеет основания считаться носителем власти. Однако на самом деле Шоу оказывал и, что важно, продолжает оказывать на общество гораздо больше влияния, чем многие президенты, премьер-министры, короли и императоры. Власть Шоу заключена в его интеллекте. Он не подписывал указов и распоряжений, не принимал решений, которые могли бы изменить жизнь миллионов людей, но силой своего таланта он сумел преодолеть ограниченность человеческой жизни и выйти на уровень, на котором ни географические границы, ни временная эпоха, ни принятые в обществе звания и должности уже не в состоянии погасить лампаду его идей и воззрений.