Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Ситуация, правда, могла измениться, если бы при таком сценарии возглавить новый кабинет согласился кто-то из членов Консервативной партии. Например, Черчилль. Взоры присутствующих устремились на него. Уинстон ответил уклончиво, заметив лишь, что обсуждаемое положение «не простое», но в целом он «определенно поддержит правительство» [2102] См.: Gilbert М. Op. cit. Р. 811–812. .

Спустя неделю после совещания на Даунинг-стрит король вновь имел беседу с премьер-министром по вопросу брака. Его позиция не только не изменилась, но стала еще жестче. В тот же день, когда состоялся этот диалог, Черчилль обедал с лидером профсоюзного движения сэром Вальтером Маклиннэном Китрином (1887–1981). В ходе обсуждения они затронули наболевший вопрос королевской свадьбы.

— Я буду защищать Его Величество, — неожиданно произнес Черчилль. — Я считаю это моим долгом.

— Что? — удивился Китрин. — Защищать вне зависимости от того, что он сделал?

— Я чувствую это здесь, — ответил политик, показывая рукой на сердце [2103] Цит. по: Ibid. Р. 813. .

Тот день — 2 декабря — в какой-то степени оказался решающим в этой истории. Пока Болдуин беседовал с королем, а Черчилль окончательно пришел к выводу о необходимости защищать монарха, епископ Брэдфорда преподобный Альфред Блант (1879–1957) выступил с проповедью, в которой затронул вопрос неподобающего поведения главы англиканской церкви. Ящик Пандоры был распахнут. Скандал, сдерживаемый на протяжении нескольких месяцев, вырвался наружу, заполонив страницы британских газет. На следующий день Болдуин собрал экстренное совещание кабинета министров. Были заслушаны разные точки зрения, но в целом политики придерживались мнения о серьезности разразившегося кризиса, угрожающего целостности Содружества. Болдуин указал на необходимость скорейшего разрешения ситуации. Вечером он снова встретился с королем, и тот вновь подтвердил свое решение относительно брака.

Не зная об имеющих место обсуждениях, Черчилль взял слово в палате общин, призвав избегать «окончательных решений» без согласования с парламентом. Также он предложил дать королю возможность высказаться, организовав его публичное выступление. Болудин наложил вето на эту резолюцию, заметив, что подобное выступление «совершенно неконституционно» [2104] См.: Manchester W Op. cit. Р. 227–228. .

Именно в этот момент, вечером 3 декабря, во время аудиенции с премьер-министром, король и выказал желание встретиться с Черчиллем, «своим старым другом, с которым он может говорить свободно» [2105] См.: Gilbert М. Op. cit. Р. 814. . Болдуин дал «формальное согласие» [2106] См.: Churchill WS. The Second World War. Vol. I. P. 171. .

Сам Черчилль также не снижал активности. Все в тот же день, 3 декабря, у него было запланировано выступление в Альберт-холле, посвященное укреплению Лиги Наций. Среди других выступающих присутствовала Вайолет Бонэм Картер и Вальтер Китрин. Черчилль, как обычно, опаздывал. «Если Уинстон не появится через несколько минут, начнем без него», — недовольно произнес Китрин, после того как задержка превысила десять минут. Тут появился опоздавший и сразу направился к Китрину.

— Я должен с вами поговорить, — произнес он возбужденно, отводя собеседника в сторону.

— О чем?

— О короле.

— Какое отношение это имеет к нашему собранию?

— Публика будет ждать от меня заявления на эту тему.

— Я так не думаю, — удивился Китрин. — Мы собрались здесь для того, чтобы продемонстрировать единство перед угрозой нацизма. Мы не планировали говорить о короле.

Замечание Китрина произвело на Черчилля впечатление.

— Я должен подумать, — осекся он, оставив в итоге королевский вопрос за рамками выступления [2107] Cm.: Documents. Vol. 13. P. 449. .

На следующий день Черчилль отправился на аудиенцию к королю в его резиденцию Форт Бельведер. Эдуард встретил гостя в очень «веселом и любезном» настроении. По его внешнему виду трудно было сказать, насколько тяжелым является его положение. Но это была всего лишь маска, которую хватило на четверть часа. Во время беседы Эдуард рассказал о последних беседах с премьер-министром, об отвергнутом предложении выступить перед своими подданными по радио, об оказываемом на него давлении в части отречения. «Но я не отрекусь, — произнес он решительно. — Я никогда не использовал в моих разговорах с премьер-министром слово „отречение“». Но именно этого от него и ждали. Он ощущал себя пленником в собственном доме. Что в подобной ситуации можно посоветовать?

Ответ Черчилля сводился к одному слову — «время». «Ваше Величество не должно бояться времени. Если вы потребуете дать вам время, в этой стране нет силы, которая смогла бы отказать вам в этой просьбе». Также Черчилль посоветовал не покидать в этот напряженный момент страны, поскольку все тут же начнут спекулировать, что король отправился на встречу с Уоллис Симпсон. Обратив внимание на измотанный вид короля, Черчилль также советовал обратиться за консультацией к лечащим врачам: Бертранду Доусонуи Томасу Дживсу Хордеру (1871–1955) [2108] См.: неопубликованные заметки Уинстона С. Черчилля, декабрь 1936 года. Ibid. Р. 452–454. .

На следующий день Черчилль написал небольшое послание, которое было адресовано премьер-министру и сообщало о вчерашней беседе в Форт Бельведер. Этот документ не имел ничего общего ни с пасквилем, ни с доносом. Наоборот, политик хотел продавить исполнение своих рекомендаций. В первую очередь он указал на острую необходимость оказания королю медицинской помощи. Обращая внимание на «болезненное умственное истощение», он отметил, что в результате долговременного пребывания в условиях стресса Эдуард находится на грани срыва [2109] См.: Письмо от 5 декабря 1936 года. Ibid. Р. 455. .

Одновременно с отправкой письма Болдуину 5 декабря Черчилль подготовил заявление для прессы. В нем он призвал народ, который «должен осознать характер конституционного вопроса», предоставить королю время. Он опроверг просочившуюся информацию об оказываемом на короля давлении с целью его скорейшего отречения. Никакого конфликта между премьер-министром и королем нет. Если же говорить об отречении, то решение о нем не может быть принято без согласования с парламентом, которому тоже необходимо «время и терпение». Черчилль также рассмотрел вопрос о возможной отставке правительства. Разумеется, заметил он, министры имеют полное право подать в отставку, если король не последует их совету. Но они не имеют права оказывать на монарха давление, заручившись заранее поддержкой лидера оппозиции, который отказывается формировать новое правительство в случае отставки существующего. Для предотвращения подобных ситуаций также необходимо «время и терпение». И уж тем более «никакое правительство не вправе советовать монарху отречение от престола. Подобный вопрос мог бы возникнуть только в ходе самой серьезной парламентской процедуры» [2110] См.: заявление для прессы Уинстона Спенсера Черчилля от 5 декабря 1936 года. Ibid. Р. 457–458. .