Питер Хинс - Неизвестные QUEEN. Моя жизнь с величайшей рок-группой XX века

Я написал эту книгу по многим причинам. Возможно, она стала своеобразным катарсисом. Но прежде всего это дань уважения – не только безвременно ушедшему Фредди и другим, кого уже нет с нами, но и той прекрасной эпохе и нашим общим о ней воспоминаниям. Наша молодость была волшебной: мы чувствовали, что можем выйти против целого мира и победить. И мы побеждали!

Моя книга – приятные воспоминания о временах, когда наши волосы были гуще, а талии – тоньше.

Если вы ждете таблоидной грязи и откровений – купите грязный таблоид. Если же хотите присоединиться к моему путешествию, хорошо посмеяться и не раз удивиться – будьте моим гостем. Вот ваш пропуск «Везде».

Я, может быть, и купаюсь в лучах чужой славы – но насколько же это прекрасный свет!

Вспоминая излюбленную фразу Фредди: «Давай уже, поторопись!»

– Я не могу! Просто не могу! Все плохо! Концерт придется отменить!

Фредди Меркьюри часто говорил своим обожаемым зрителям на концертах, что хочет вступить с ними в сексуальную связь – причем со всеми одновременно. Судя по тому, как он выглядит сейчас, вчера он действительно переспал со всеми зрителями и их друзьями. Да еще и пропустил с каждым по стаканчику.

Queen сейчас на пике успеха – и связанных с ним излишеств. Бледный, измученный Фред прячется в гримерке за кулисами. За дверью – зал, заполненный до отказа, там тысяч двадцать орущих фанатов рока, а до начала концерта меньше часа. Мистер Меркьюри в очень плохом настроении , и никто из присутствующих не смеет возразить. Они просто игнорируют его, надеясь, что все пройдет само. Но оно не проходит.

Фред встает, театрально взмахивает руками и громогласно повторяет:

– Говорю вам – я не могу сегодня выступать, моему голосу кранты. Мне кранты!

Ну, а ты чего хотел, если орешь так громко?

Брайан Мэй и Роджер Тейлор пытаются как-то его поддержать и уговорить, а басист Джон Дикон спокойно лежит на диване и слушает плеер, кивая и улыбаясь. Точнее, даже ухмыляясь. «Менеджмент» в это время перестает таскать еду с тарелок, которыми уставлены длинные столы, и начинает нервно копаться в блокнотах, где записаны телефоны юристов и страховых компаний. Промоутер стоит бледный как полотно.

Фред находится именно там, где желал – в центре всеобщего внимания, – и великолепно исполняет драматическую роль. Тупой старый педик! Такое уже случалось и раньше, но, похоже, в этот раз он говорит серьезно.

Один из ассистентов группы перелистывает путеводитель «Спартакус» и весело говорит Фреду, что поблизости есть телефонная будка, пешеходный переход и даже круглосуточная скобяная лавка для геев, и туда можно будет сходить после концерта. Фреда это не впечатляет.

Может быть, выпить чего-нибудь для поднятия боевого духа? Шампанское – твой любимый «Моэт»? Нет. Большая рюмка водки? Нет. Похоже, будет тяжко.

– Дай мне сигарету, – приказывает Фред одному из своих «лакеев».

Он берет большую «легкую» сигарету и небрежно затягивается.

Да, это очень поможет голосу, Фред…

Прожженный хитрец Джерри Стикеллс, тур-менеджер Queen, до этого державшийся в тени, подходит к мистеру Меркьюри и, не стесняясь в выражениях, напоминает ему, что куча народу – целый зал – очень долго ждала и заплатила немалые деньги, чтобы увидеть его выступление, а подводить их – это совсем не хорошо. Фред ведь никогда не подводит своих. Правда?

А я? Питер Хине, он же Рэтти, техник Фреда и Джона и глава всей технической команды. Я, не обращая внимания на всю эту мелодраму, шныряю по гримерке – я один из немногих, кого пускают сюда до концертов. Фред немного успокаивается, раздумывая над словами тур-менеджера, отдает кому-то сигарету, чтобы ее потушили, отпивает горячего чаю с медом и лимоном и, обиженно хмурясь, усаживается в мягкое кресло. Он ничего не говорит; остальная группа оставляет его дуться и начинает засыпать вечными вопросами тур-менеджера, ассистентов и техников:

«Как все звучит после того, как зашли зрители? В зале полный аншлаг, правда ? Как продаются билеты на остальные концерты, тоже будут аншлаги? Новый сингл вышел на первое место? Во сколько начинается концерт? Во сколько заканчивается? Там жарко или холодно? В мониторах больше ничего не жужжит? Правда ли, что у Van Halen на концертах свет круче, чем у нас? А как насчет атрибутики – хорошо ли продаются тостеры с гербом Queen?..»

Гримерки Queen бывают разного размера и стиля – все зависит от конкретного места. В театрах, естественно, есть полноценные гримуборные, а вот в спортивных комплексах приходится хорошенько поработать, чтобы Queen посчитала раздевалку достойной своего присутствия. На холодные цементные полы мы стелем ковры и паласы, голые стены обвешиваем тканью или картинами, после чего заставляем комнаты мебелью, лампами, цветами и прочими «обже», чтобы артисты могли расслабиться. В соседней комнате – душевая; всегда находится место для гардероба и зеркал, вдоль стен стоят столы с едой и напитками, а в центре гримерки – «зона отдыха».

Из-за дверей гримерки доносится шум – на сцену вышла разогревающая группа. Иногда, когда кто-нибудь из Queen был не в духе, они требовали у «разогрева» играть потише, чтобы подготовиться к концерту в спокойной обстановке…

– Ну что, Фред? – весело обращаюсь я к одному из величайших шоуменов в мире.

– Да, дорогой, что такое? – чуть живее отвечает он. Похоже, ему уже получше.

– Какие песни играете сегодня вечером?

– Ах да, точно.

Тупой старый педик, к которому я испытываю искреннее уважение, восхищение… и раздражение, решил, что все-таки будет сегодня петь. Я и не сомневался, что он не подведет зрителей, остальную группу и техников – которые двенадцать часов, истекая кровавым потом, собирали сцену для того, чтобы он немножко там попрыгал в своих дурацких костюмах. Он, как обычно, выдержит благодаря силе воли, вере в себя и целеустремленности. Иными словами – профессионализму.

Немногим разрешалось приближаться к Фреду, когда он готовился к концерту, но я обычно подходил к нему, окруженному «прекрасными и важными» людьми, и спрашивал:

– Эй! Что ты сегодня хочешь играть, Фред?

– Не знаю. Попробуй угадать!

– Угадать?

– Да, Рэтти, угадать! – хихикает он, играя на публику; все начинали вежливо посмеиваться вместе с ним.

– Знаешь, это не очень-то мне поможет!

– Ничего я тебе не скажу! – манерно восклицает он, поглядывая на свою свиту.

– Ну, ладно, хорошо, – пожимаю я плечами, зная, что это все просто игра.

– Я скажу, если ты победишь меня в армрестлинге! – говорит он, демонстрируя мускулы.