Варнава Гефсиманский - Преподобный Варнава, старец Гефсиманского скита [Житие, письма, духовные поучения]

В докладе № 280 Духовного собора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры от 18 февраля 1906 года на имя митрополита Московского и Коломенского Владимира сообщалось о кончине иеромонаха Варнавы и о том, что «погребение его предполагается совершить во вторник, 21 февраля, на братском скитском кладбище». Митрополит Владимир написал на докладе: «Скорблю о потере дорогого старца и усердно молюсь о упокоении души его». 18 февраля московский святитель прислал телеграмму на имя архимандрита Товии: «Благословляю похоронить на братском кладбище. Мир праху покойного».

19 февраля, в воскресенье, игуменом Иларием в сослужении десяти пар служащей братии была отслужена панихида. Так, с поразительной точностью сбылись слова старца о предстоящем в это воскресенье торжественном служении. По просьбе игумена Гефсиманского скита и братии Лавры архимандрит Товия послал на Троицкое подворье в Петербурге митрополиту Владимиру телеграмму: «Игумен скита и вся братия смиренно просят Вашего благословения похоронить тело иеромонаха Варнавы за алтарем пещерного храма, куда почивший удалялся на безмолвную молитву. Вход в часовню имеется отдельный — около храма и алтаря».

Игумения Павла с сестрами Иверского монастыря и епископ Нижегородский Назарий начали ходатайствовать о перенесении тела усопшего иеромонаха Варнавы в Иверский Выксунский монастырь. Об этом митрополиту Московскому сообщал наместник Лавры архимандрит Товия: «Приехала выксунская игумения Павла с сестрами, хлопочет здесь и в Нижнем о разрешении перевезти тело усопшего Варнавы в их монастырь. Игумен Иларий с братией скита просит оставить прах в скиту, ибо Варнава всю жизнь здесь прожил и подвизался. С мнением скитского игумена и я согласен».

20 февраля от митрополита Владимира пришла телеграмма: «Благословляю похоронить тело отца Варнавы за алтарем пещерного храма».

Накануне погребения, 20 февраля, гроб с телом почившего был перенесен в верхний пещерный храм, где преосвященный Евдоким, викарий Московский, в сослужении многочисленной братии скита и «Пещер» совершил заупокойную всенощную.

21 февраля, во вторник, в 9 часов утра началось торжественное архиерейское служение Божественной литургии, а затем был совершен чин погребения.

Проститься со старцем-тружеником прибыли преосвященные Трифон, Евдоким и Никон [45] Никон (Рождественский; 1851–1918), архиепископ Вологодский — выдающийся церковный деятель. Будучи насельником Лавры, отвечал за ее издательскую деятельность, стал знаменитым публицистом. , наместник Лавры архимандрит Товия, инспектор академии архимандрит Иосиф, старшая братия Лавры, скита и подведомственных Лавре монастырей. В их числе были: казначей Лавры архимандрит Досифей, игумен скита отец Иларий, казначей отец Мефодий, благочинный «Пещер» отец Досифей, строитель Махрищского монастыря отец Олимпий, казначей Спасо-Вифанского монастыря отец Серафим, благочинный Лавры отец Аверкий, настоятель Антиохийского подворья в Москве отец Игнатий и другие. Гроб окружили почитатели старца — люди всех сословий и званий, богатые и бедные, знатные и незнатные. Неподдельное чувство скорбящей любви отражалось на всех лицах. При этом многие из присутствовавших были так переполнены чувством наступившего одиночества, что не могли сдерживать скорби. «Батюшка, дорогой, ты все давал в жизни мне», «… ведь ты, ты исцелил меня», «… отрада жизни моей» — возгласы, которые время от времени прерывали печальный трогательный обряд погребения.

У гроба батюшки плакали все, но при этом не омрачалась светоносность торжества. Плакал святитель Трифон. Он время от времени приподнимал с лица почившего покров и лобызал его главу и руки; плакали иноки-братия и его духовные дети; рыдали миряне, в нем одном находившие поддержку и утешение; горько рыдали его сироты-сестры иверские, лишившиеся своего отца, своего благодетеля-«кормильчика», своего любвеобильного заступника-покровителя. Лик его был светел и покоен. Теперь яснее, чем прежде, в каждой морщинке вокруг глаз, в складке рта, во всем лице отражалась младенческая чистота его святой души. У его гроба было скорбно за себя, но радостно за него, свободного теперь от всякой болезни, печали и воздыханий.

Но вот окончилось прощание детей с дорогим отцом. Толпа всколыхнулась, духовенство подняло гроб, и шествие направилось с крестным ходом вокруг собора, а затем и к месту его вечного упокоения — в Иверскую часовню пещерной церкви, еще при жизни полюбившуюся старцу как место уединенной молитвы при богослужениях, в «затвор Иверской», как он сам говорил.

Первоначальная гробница иеромонаха Варнавы в пещерном храме Гефсиманско-Черниговского скита.

Перенесение тела почившего старца по своей торжественности походило больше на праздничную процессию, чем на печальное погребальное шествие. Тело отца Варнавы пронесли через алтарь, мимо престола Божия. А произошло это потому, что гроб невозможно было пронести к могиле по узкому коридорчику, ведущему в пещеру. Оставался более свободный ход — через алтарь. «Вдумываешься во все это, — писал очевидец, — взираешь на народную любовь к нему, на редкую кончину его — и невольно преклоняешься пред таким служителем правды, который никогда не остывал в своей вере, не тяготился людскою докукою, не истощался в добродушной отзывчивости, который следил за каждым открывающимся для воздействия благодати сердцем. Да, истинно, что любовь никогда не умирает…» Как кончина старца последовала у святого престола, так и места вечного упокоения он достиг, будучи перенесен в часовню над святым престолом. По совершении литии теми же епископами и духовенством гроб с дорогими останками священнослужители тихо опустили в могилу, и «вечная память» огласила своды храма. Задолго до своей кончины старец предуказал двум своим духовным дочерям, что эта Иверская часовня будет его усыпальницей. «Здесь вот, дочка, у нас служат панихиды!» — говорил он, показывая часовню…

Так угас светильник и был сокрыт под спудом, а на месте его вечного упокоения затеплились неугасимые лампады. Над могилой старца, у правой (южной) стены пещеры, возвышалось каменное надгробие с массивной мраморной плитой. На ней были выгравированы восьмиконечный крест, над которым полукругом надпись: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем», а под крестом: «Здесь погребен старец Гефсиманского скита и основатель Иверского Выксунского женского монастыря иеромонах Варнава, 75 лет. Скончался 1906 года, февраля 17-го дня. Он жил во славу Божию». На плите — металлическая канунница для возжжения свеч.