Лестер Самралл - История жизни Лестера Самралла

Он не плакал, не кричал «аллилуйя». Он просто пожал мне руку.

— Я так рад, что мы снова вместе, — сказал я взволнованно, — нам вместе будет просто здорово.

Конечно, он ведь англичанин, а они очень сдержанные, особенно на публике.

В Сиднее мы остановились в доме пастора, в церкви которого я проповедовал. После своего приезда брат Картер проповедовал дня два или три, а я сидел на его собраниях.

Оттуда мы направились на север, а затем расстались. Так бывало часто. Поскольку брат Картер получал очень много приглашений и не успевал побывать везде, где его хотели видеть, он предлагал прислать вместо себя молодого американского евангелиста, который путешествовал вместе с ним.

Когда мы расстались в первый раз, он поехал в Мельбурн и выступал там на собрании, а я поехал куда-то еще и провел крусейд, но большую часть времени мы все же проводили вместе.

Несмотря на его сдержанность, чувствовалось, что я ему нравлюсь и что он относится ко мне, как к сыну, хотя ему было всего чуть за сорок, а мне — двадцать лет. Для чопорного и церемонного англичанина он был очень деликатным человеком.

Если я произносил слова неправильно или допускал в своей речи грамматические ошибки, он просто показывал мне, как нужно говорить правильно. Он был хорошо образованным человеком, и поэтому я вскоре стал отсылать свои письма только после его проверки.

Однажды он предложил: «Вам нужно написать о нашем совместном служении». Поэтому я стал записывать события нашей жизни, а позже издал книгу о приключениях в жизни вместе с Иисусом («Adventuring With Christ»).

Брат Картер попросил меня писать для журнала «Redemption Tidings», который расходился по всей Америке, Англии и Канаде. Пока мы были вместе, я писал по статье почти каждый месяц. Господь использовал этот журнал для того, чтобы открыть передо мной самые разные двери.

Через несколько лет я познакомился с великим пионером веры Смитом Виглсвортом. Он сказал, что очень хотел встретиться со мной. Почему? Он пояснил, что читал обо мне в «Redemption Tidings» и всегда хотел увидеться со мной.

Однажды, когда мы плыли из Сингапура в Гонконг, я расположился у перил парохода. Я писал очередную статью и любовался морем. Вдруг моя авторучка выскользнула из пальцев и упала за борт. Это была серьезная утрата. В те дни люди имели по одной ручке. Ни у кого не было запасных, потому что тогда не было дешевых шариковых ручек.

Брату Картеру, который увидел, что я перестал писать, я объяснил:

— Моя ручка лежит на дне Южно — Китайского моря, я уложил ее спать. И она уже никогда не проснется.

Он посмеялся и сказал:

— Очень плохо.

Когда мы прибыли в Гонконг, я вошел в свой номер и на кровати увидел новенькую ручку.

— О, вы только посмотрите на это! — воскликнул я. — Да, Владыка послал вам ручку, — сказал брат Картер.

— Но вы ведь не называете себя моим владыкой, не так ли? — улыбнулся я.

Он засмеялся и ответил: — В конце концов вы пишете для меня. Брат Картер был полной противоположностью моего отца. Он был твердым, но нежным и заботливым. Он мог проявить теплоту и часто это делал, но очень по-британски. Если мне нужна была рубашка, мне приносили ее еще раньше, чем я осознавал свою нужду в ней.

Из-за моей открытости и дерзкой манеры речи многие, особенно те, кто не привык иметь дело с американцами, иногда неправильно толковали мои намерения. Но брат Картер всегда понимал меня правильно.

Если меня рядом с ним не было, а кто-нибудь говорил обо мне что-то нелестное, он отвечал: «Это не так. Я хорошо его знаю. Вы неправильно поняли его. Я могу подтвердить это фактами из его жизни».

Однажды брату Картеру пришлось защищать не только меня, но и себя.

У одной миссионерки, которую мы встретили в Японии, была дочь восемнадцати или девятнадцати лет. Когда мы встретились с ними, она решила, что из меня получится очень хороший муж для ее дочери.

Я знал, что Господь приготовил для меня жену и что я встречу ее в Его совершенное время. Я слишком серьезно относился к своей работе и вообще не думал о девушках. В конце концов мой учитель тоже был холостяком в свои сорок лет, надеясь жениться когда-нибудь, но не скоро.

На самом деле брат Картер женился только лет через двадцать пять. Он встретил свою будущую жену в моем доме, когда ему было чуть за шестьдесят, и я был шафером на его свадьбе. Вместе они прожили еще три десятка лет. Когда мы обедали с той миссионеркой в Японии, она вдруг сказала следующее:

— Брат Картер, почему бы вам не попытаться стать таким же джентльменом, как брат Самралл?

Я готов был провалиться сквозь пол. Он и был прекрасным английским джентльменом, а я обыкновенным мужланом. Все знали об этом, включая меня самого.

Я не успел встать на его защиту, как Картер ответил:

— Весьма лестно с вашей стороны. Знаете ли, брат Самралл работает надо мной вот уже два года. Вы просто не представляете, каких успехов я уже достиг. Спасибо.

Я подумал: «Как он может быть таким добрым?» Ведь он знал, что я собой представляю. Практически каждый достаточно быстро обнаруживал, каким я был неотесанным человеком.

Сконфуженный, чувствуя неловкость, я вышел из-за стола и ушел в свою комнату. Через некоторое время пришел и Картер. Он сел, упершись обеими руками в колени и засмеялся так, что стал раскачиваться от смеха.

— Ты когда-нибудь слышал что-нибудь забавнее?

Я сказал:

— Нет. Это самое нелепое, что мне доводилось слышать в жизни. Вы знаете, она…

— Да, конечно, — ответил он, — она хочет, чтобы ты женился на ее дочери.

— Но я не собираюсь даже разговаривать с ее дочерью. Давайте уедем отсюда.

Но он продолжал смеяться, как всегда, упершись руками в мои колени.

Мы были хорошей командой — щепетильный и старомодный британский ректор библейского колледжа, полный мудрости и решительности, и его юный, дерзкий и любящий пошутить американский конфедерат.

Ховард Картер был единственным человеком, который по — настоящему ценил меня. Я мог прочитать совершенно убогую проповедь, но он говорил: «Ты знаешь, мистер Самралл, — он всегда называл меня мистером Самраллом, — проповедь была чудесная». А затем в своей мягкой манере добавлял: «Я могу лишь подсказать тебе кое-что, что впоследствии поможет сделать эту проповедь еще лучше».

Отличный знаток английского языка, он происходил из очень богатой семьи. Его отец был знаменитым изобретателем.

Брат Картер был моим наставником в ораторском мастерстве, дикции, в основах психологии и, конечно, в Библии. Я получал самое великолепное назидание от одного из самых мудрых учителей, которых когда-либо встречал. Будучи богословом и ученым, он всегда начинал изучение Библии с молитвы и с желания быть ведомым Духом Божьим. Я уважал его за искренность и за то, что он жил верой, но не часто говорил об этом. Он всегда хранил свои нужды между собой и Богом.