Лестер Самралл - История жизни Лестера Самралла

Один из бандитов выступил вперед и приставил ружье к моему затылку. Я старался не замечать этого. Мы послушно маршировали, как было приказано.

По мере того как мы шли, дьявол начал наполнять меня страхом, говоря: «Тебя убьют. Они тебя убьют».

Я повернулся и взглянул на ствол ружья, приставленного к моей голове. «Нет, я не умру, — сказал я про себя. — Боже, я приехал в Тибет, чтобы умереть?»

Он сказал: «Нет».

Я сказал Ему: «Тогда скажи об этом бандиту, который идет за мной. Ему тоже нужно об этом узнать».

Господь сказал: «Твой ответ содержится в книге Откровение 19:6». Я осторожно засунул руку в карман пиджака и вытащил маленький Новый Завет, который постоянно носил с собой. Брат Картер взглянул на меня вопросительно, а я нашел этот стихи начал читать его. И очень удивился: «И слышал я как бы голос многочисленного народа».

Дьявол тут же прокомментировал: «Видишь? Через несколько минут ты окажешься в раю. И услышишь голос многочисленного народа».

Я сказал: «Нет, тут что-то не так». И стал читать дальше: «Как бы шум вод многих».

Я спокойно сказал: «Ага, вот оно. Я стою на берегу бурного Иордана и задумчиво смотрю на него».

Ну, хорошо, мы были у вод Иордана. Я прочитал дальше: «Затем я услышал как бы голос громов сильных, говорящих: аллилуйя! ибо воцарился Господь Бог Вседержитель».

И тогда весь стих для меня ожил. Я начал смеяться. Я повернулся и продолжал смеяться прямо в лицо бандиту.

Он был настолько изумлен, что опустил ружье, стоял и таращился на меня. Через переводчика я крикнул ему:

— Чего тебе, собственно, надо?

— Нам нужны деньги, — ответил через переводчика потрясенный бандит, — у нас совсем нет денег.

Помните, наш доллар стоил две с половиной тысячи их денег.

Тогда я сказал переводчику:

— Отдай ему одну коробку…

Мы отдали ему коробку.

Он заглянул туда и увидел настоящие деньги. По его улыбке можно было понять, что он остался доволен. Затем я спросил:

— Что еще тебе нужно?

Он сказал переводчику:

— У нас нет продуктов.

У нас в коробках также были продукты питания. Поэтому мы дали ему коробку и с продуктами: рис, бобы и прочее.

Затем я опять спросил его:

— Что еще?

Он не знал, что сказать.

Тогда мы сели на мулов и поехали дальше, а за нами последовала вся наша группа. Бандиты стояли и смотрели на нас, затем ушли в лес и исчезли.

Мы ехали по горной тропе, которая привела нас в деревню. К нам навстречу с криками выбежали люди:

— Вы живы!

Мы ответили:

— Да, мы живы. А что?

— Вы единственные, — ответили они, — кто добрался до нас. Остальных убили на горной дороге. Их убили бандиты.

Я сказал: «Аллилуйя! Если Господь хочет, чтобы ты остался жив, ты будешь жить. Он хочет, чтобы мы провозглашали Его Слово, и тогда ничто не повредит нам».

Итак, та встреча была моей самой тесной встречей со смертью.

Следующая подобная встреча состоялась также во время войны в горах Юго-Восточной Азии.

Мы путешествовали с караваном, словно передвижной лагерь. У нас было семнадцать мулов, на которых мы перевозили продукты, рабочих, гидов, повара и переводчика. Местную воду пить было невозможно, поэтому нам приходилось кипятить ту, что мы везли с собой.

Может быть, мы не прокипятили воду достаточно тщательно, или же я слишком хотел пить и выпил некипяченую воду, но факт тот, что я сильно заболел.

Это была дизентерия с высокой температурой и сильным поносом, в результате чего я бегал в кусты каждые десять минут. Я ничего не мог есть. И мы были в пути, а вокруг — ни единого населенного пункта.

У меня началось кишечное кровотечение, и кровь шла в течение почти двух суток. Высокая температура и боль были почти невыносимыми.

Мои спутники видели, что я болен, но я не жаловался на свое самочувствие. Я не жаловался, потому что знал: если хочешь быть хорошим путешественником, держи язык на привязи, иначе никто не захочет находиться с тобой рядом.

Обычно, когда мы утром отправлялись в путь, я выводил своего мула вперед, но в то утро я пошел не первым, а, напротив, последним. Я даже не знаю, какое именно место в караване занимал брат Картер. Учитывая, что во время движения каравана всегда достаточно шумно, мулы брыкаются и фыркают, а погонщики бьют их по головам палками, никто даже не заметил моего состояния, тем более что я ехал последним. Мы вышли из городка около семи утра, чтобы по горной дороге добраться до другого города, когда я вдруг почувствовал себя совсем плохо и упал с мула. У меня хватило ума и сил затянуть поводья мула на кустике, росшем рядом.

Затем я потерял сознание. Когда я упал, никто не видел этого. Караван продолжал свой путь, не зная о моем отчаянном положении, и никто не замечал моего отсутствия до глубокой ночи.

Я пролежал без сознания до полудня.

Когда я наконец пришел в себя на этой каменистой почве, то понял, что меня исцелила сила Божья. Боли не было совсем, температура прошла, и понос также прекратился. Я был вне себя от радости и славил Господа.

Хотя я даже не молился и не просил Господа о помощи, Он явил мне свою милость. Но я узнал причину моего чудесного исцеления только несколько лет спустя, когда вернулся в Америку…

Когда я проповедовал в Мобиле, штат Алабама, муж и жена, работавшие преподавателями в школе, пригласили меня остановиться у них. Я с радостью согласился.

Когда мы сидели у них в гостиной, наслаждаясь теплом и угощением, они сказали мне, что сохранили все статьи из «Redemption Tidings», которые я написал о брате Картере и о наших совместных путешествиях.

Вдруг жена спросила:

— А вы ведете дневник?

Я сказал:

— Да, у меня с собой дневник с записями за последние пять лет.

Она заинтересовалась:

— А вы не сможете прочитать нам запись одной конкретной даты?

— Какой именно даты?

Она назвала число, а я прошел в свою спальню и открыл дневник. И понял, что это тот самый день, когда я получил чудесное исцеление на горной дороге.

Я сказал:

— Хорошо, я прочитаю вам запись того дня. Я умирал от дизентерии, а Господь внезапно исцелил меня.

Они оба начали плакать. Я сказал:

— Не надо плакать. Я же не умер.

И тогда они объяснили:

— Но вы не слышали нашу историю. Когда там, в горах, было утро, здесь была ночь. Бог заговорил к нам и сказал, что вы умираете, но не сказал, где вы находитесь, просто сообщил, что вы умираете. Мы стали плакать и взывать к Господу: «Спаси его, спаси его. Не дай ему умереть. Спаси его, спаси его». В одиннадцать часов Бог опять заговорил и сказал: «Он будет жить».

Сравнив свой дневник с их записями, я увидел, что в то утро, когда я лежал в бессознательном состоянии там, высоко в горах, эти учителя почувствовали острую потребность молиться за меня.