Коллектив авторов - Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки

Воззвание к Сталину также было частью истории, рассказанной мне Филипом Бяловичем в интервью в Нью-Йорке 9 апреля 2010 г. Воспоминания меняются и после столь многих лет хранятся в памяти иначе. С годами в воспоминаниях Филиппа Печерский стал большим коммунистом. Этот рассказ включён Шелвисом в книгу о Собиборе [199] Schelvis J. Sobibor… P. 168. , но Сталин упоминается и в воспоминаниях А.А. Печерского, переведенных в 1952 г. еврейским историческим обществом в Польше: «Эти горячие призывы подобного грому звучали в лагере смерти». Он описал, как они сплотили всех евреев из множества стран. Однако, в его версии рассказа стол, на который он запрыгивал, отсутствовал. Лично я сомневаюсь в истории со столом. Ни один солдат в здравом уме не стал бы забираться на стол, на котором он мог бы стать лёгкой мишенью для немцев. Я не сомневаюсь, что люди кричали и вопили. Во время восстания многих застрелили, многие распрощались с жизнью или были ранены минами и пулями. В последующие дни немцы начали грандиозные поиски сбежавших евреев. Имена убитых эсэсовцев приводятся в посланиях властей Люблина, направленных вышестоящему командованию в Краков [200] Письмо из Люблина за 15 октября 1943 г.: существует ряд писем от Kommandeur der Ordnungspolizei im Distrikt Lublin в адрес Offizier vom Dienst, Krakau за 14–15 октября 1943 г. В некоторых указывается, что украинские охранники убежали к партизанам, тогда они указаны как «бандиты». Копии этих писем передал мне Даниуш Павлос, глава комиссии примирения между Польшей и Германией. Архивная ссылка: ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 115. Д. 8. Л. 161–162. .

М. Бем кратко изложил условия, которые привели к успеху. По его мнению, у членов движения сопротивления была хорошая работа и хорошие позиции. Они имели возможность и время, чтобы сосредоточиться на планировании. Он также утверждает, что немецкая идея коллективной ответственности уменьшила количество попыток побега. Как он писал: «многие заключённые заявляли даже, что не дали другим узникам бежать из лагеря в период перед восстанием» [201] Bem M. Ibid. P. 276. . М. Бем отмечал парадоксальность того, что принцип коллективной ответственности действовал на пользу группе сопротивления. Он утверждает, что охранники обращали меньше внимания на заключённых, поскольку предполагали, «что узники сами будут приглядывать друг за другом». Другим преимуществом стало наличие сильного лидера, способного организовать и поддерживать движение сопротивления.

Главная проблема относительно возможного побега заключалась в том, что людям некуда было идти. Так это описывает выживший Кальмен Веврык: «Дважды у меня была возможность бежать. Рядом с Собибором начался большой лесной пожар, и они взяли нас тушить пожар. Немцы сказали, что пожар устроили партизаны. Дым был очень густым. Меня отправили набрать песка. Я был в полукилометре от основной группы заключённых; дым закрывал всё, а местность была очень лесистой. Я хотел всё бросить и бежать, но тогда у меня были сомнения. Где я смогу спрятаться? Они бы начали серьёзные поиски, поскольку не хотели, чтобы «секрет» Собибора вырвался наружу. Как далеко я смог бы убежать, прежде чем устал? Помните, я был слаб. И, свернувшись в какой-нибудь яме, смог бы я действительно обмануть собак, которых они бы пустили по следу?» [202] Wewryk K. Ibid. P. 73. .

В другой раз он был вместе с четырьмя другими евреями, которые торговались о продаже водки с одиночным украинским охранником. Веврык предложил убить его, но остальные отказались. По словам Веврыка, многие евреи знали, как сбежать, поскольку они строили этот лагерь и знали схему проводов электрифицированного забора.

Я бы хотела добавить собственное наблюдение к объяснениям того, почему восстание оказалось успешным. Фактор, который не упоминает Бем: военную дисциплину у русских. Им было приказано сопротивляться, а они привыкли выполнять приказы, если был человек, чьи приказы принимались. В таких обстоятельствах люди отважились пойти на риск. Они знали, что им нечего терять. Но люди не могут автоматически сплотиться в таких условиях; должна быть воля и должна быть надежда. А.А. Печерский смог скрыть свои серьёзные сомнения в возможности успеха от всех, если не считать русских солдат.

В 1980 г. он сказал то, что повторял затем в последующие годы: «Я не мстил. Я сражался за Родину, как солдат, а не как убийца». Эти слова представляются преувеличением, но в них есть и некоторая правда. Во всех своих действиях русские вели себя, как солдаты, и сформировали группу. Филипп Бялович следующим образом описывал разговор со своим старшим братом Симхой: «Я знаю, мы можем рассчитывать на то, что советские солдаты выполнят свои поручения. Но, как насчёт других узников?»— говорит он. «Они не солдаты. У них нет подготовки или опыта в убийствах». Они согласились с тем, что, возможно, польские евреи не смогут убивать. «Мы положимся на советских солдат, насколько возможно», — сказал Симха [203] Bialowitz P., Bialowitz J. Ibid. P. 110. .

Двенадцать германцев были убиты, но, что ещё более важно, немцы были в панике и напуганы. Френцель перегруппировал подразделение, прежде всего он беспокоился о том, что партизаны могли воспользоваться хаосом и атаковать лагерь, чтобы освободить оставшихся узников. Он не был уверен, не являлось ли восстание результатом сотрудничества партизан и заключённых. Всех, кого нашли в лагере, держали под стражей в бараках. Френцель связался с вышестоящим начальством, и те немедленно направили спецподразделение (Einsatzcommandos) для тщательного обыска лагеря. Они убили всех евреев, которых ещё не задержали. Были предприняты защитные меры против нападения партизан. Постепенно стало очевидно, что часть украинских охранников пропала, хотя большинство находилось на стороне немцев. Возникли некоторые споры о том, нужно ли немедленно казнить оставшихся в лагере евреев. Ведь они были нужны для работы.

Я руководствовалась словами М. Бема во всём этом и использовала его подсчёты. По его сведениям, 14 октября 1943 г. в лагере было пять сотен евреев, из которых сто восемьдесят четыре не смогли бежать. Сорок один заключённый был убит во время восстания и сто тридцать — позднее. Судьба остальных тридцати двух неизвестна. В конечном итоге, пятьдесят восемь пережили войну. В следующие месяцы происходили постоянные стычки между немцами и сбежавшими евреями. И. Арад упоминает, немцы были настолько встревожены, что доложили в Берлин. Поисковая операция продолжалась четыре дня [204] Arad Y. Ibid. P. 338–340. . Беглецы уносили секрет, о котором никто не должен был знать.

Распространённым страхом среди узников было оказаться пойманными немцами. Как сказал выживший Дов Фрайберг: «Самым главным было не попасть вновь в руки немцев. Это было худшим, что могло случиться. Никто не верил, что мы смогли бы спастись бегством» [205] SVHF. No. 7829. Interview Dov Freiberg. . Видеть убитых немцев было радостью, но беглецы не знали, куда бежать, и им пришлось выживать ещё десять месяцев. По словам выжившего Т. Блатта, недели после побега были ужасающими. Заключённых искали крупными силами, особое внимание уделялось дорогам, ведущим на восток, туда, где река Буг образовала естественную границу. Мосты охранялись, охрана стояла и на перекрёстках. Сам лагерь был немедленно закрыт и снесён при помощи евреев из Треблинки. Это заняло у работников месяц. Последних евреев расстреляли 23 ноября. Население, проживавшее вокруг лагеря, сразу же начало поиски золота и ценностей [206] Blatt T. Ibid. P. 98–102. .