Анатолий Терещенко - «Сатурн» под прицелом Смерша

Перед заброской Козлов, находившийся некоторое время в Катыни, обратился к командованию с просьбой отправить его на задание вместе с Галиной. Но эту просьбу немцы сразу же отклонили, дав возможность встретиться с нею в Борисове.

«Боятся абверовцы провала. Я бы на их месте поступил также. Теперь надо сделать так, чтобы возвратиться из России с «победой» для немцев и Победой истинной, — смело рассуждал сам с собой Александр . — Погорячился я, конечно, с просьбой отправить нас вместе. Мог и завалить важное для нас обоих дело. А может к лучшему — немцы поняли, как я дорожу Галиной…»

А супругу успокоил:

— Милая, я вернусь, обязательно вернусь с победой! Давай помолчим и будем держать наши тайны на замке, — проговорил несколько обескураженный Александр во время беседы с ней во дворе школы.

Галина заплакала, прижалась к его щеке…

Но время — лекарь. Женщина обречена в подобных ситуациях молча страдать от того, что ей будет некоторое время не с кем из близких поговорить по душам. Она хотела слушать этого дорогого человека всегда и желала, чтобы он мог внимательно выслушать и ее. Теперь Галина, кроме статуса жены, имела еще и печальный опыт быть в течение 3 суток матерью — Богиней. Так когда-то величали матерей в Древней Греции, о чем писал Плутарх и вспоминал об этом Гете.

Руководители разведшколы Абвера «Сатурн» были хорошо психологически подготовленными и начитанными субъектами и могли помнить слова своего земляка, писателя и философа Иоганна фон Гете о матерях. В одной из бесед со своим секретарем и тезкой Эккерманом великий немец заметил:

— Могу вам открыть лишь одно — я вычитал у Плутарха, что в Древней Греции на матерей взирали как на богинь.

Думается, абверовцы видели, что подобным образом и Александр взирал на Галину…

Начальник школы рассуждал примерно так:

«Выполнит он качественно задание, значит с ним можно поработать и дальше. Изменить рейху он не сможет, жена заложницей у нас. Они друг друга любят, очень любят».

Переживали молодые супруги одинаково. Оба ждали победы. Верили, что немцу скоро наступит конец. Слово «капут» все чаще повторялось у германцев, взятых в плен. Фашистов убивали не только наши воинские рати, но их крошило и самое страшное оружие России по Бисмарку — огромная территория. Конечно, сделала свое «черное дело» против гитлеровцев и наступающая зима 1941 года. Советский солдат, как более закаленный и выносливый, морозную непогоду пережил с гораздо меньшими потерями.

Говорят, во время войны правильные решения вообще принимать очень трудно, а расплачиваться за них еще труднее. Гитлер планом «Барбаросса» принял совсем неправильное решение — вероломно напасть на СССР. И теперь за глупость и жестокость фюрера расплачивалось его воинство, все еще достаточно вооруженное и яростно сопротивляющееся на всех театрах военных действий.

И эту храбрость Козлов сохранил на 5 минут дольше других. Именно поэтому совершил подвиг во имя своей Родины и остался жив, хотя немало нервов ему потрепало жестокое время войны в открытых боях и в ходе его тайной работы в качестве советского разведчика по линии военной контрразведки. Он часто рисковал. Но как говорится, вся жизнь — управление рисками, а не исключение рисков. Чей риск, того и выгода, говорит русская пословица…

Но в этих действиях Козлов сначала рассчитывал, а только потом, уже успокоенный продуманностью своих дальнейших шагов, шел на риск. Так что Ника появлялась не случайно.

К сожалению, потом, после окончания Великой Победоносной битвы, наш герой встретится с коварством, бесчеловечностью, бюрократией и равнодушием отечественного чиновничества разных уровней и мастей. Но об этом чуть ниже.

А пока в АК-103 определились с переброской Козлова на 20 июня 1943 года. Его экипировали в форму пехотного капитана Красной армии и снабдили документами прикрытия с установочными данными на Раевского Александра Васильевича. В командировочном удостоверении говорилось:

«Капитан Раевский Александр Васильевич, помощник начальника штаба 49-го стрелкового полка 16-й гвардейской стрелковой дивизии, направляется в город Москва для получения пополнения в минометные части дивизии».

Печать — не придерешься. Подпись начштаба соединения не факсимильная. Правительственные награды и гвардейский знак на гимнастерке прикреплены по уставу и все настоящие…

Перед изучением советских документов с Козловым провел тщательный инструктаж сотрудник Абвера, бывший моряк зондерфюрер Юлиуш Фурман. Особое внимание он обратил на четкую выдержку при реализации линии поведения.

— Вы не должны отклоняться ни на румб от заданного курса, — заметил бывший мариман Фурман.

Задание ему он дал такое:

«После благополучного приземления, а оно будет таковым без сомнения, вам надлежит добраться до подмосковной деревни Малаховка, где найти по имеющемуся у вас адресу дом, связаться с проживающим там немецким агентом «Ароматовым». Передать ему батареи для питания радиостанции, деньги и бланки новых документов. При встрече с ним назовите пароль: «Я от доктора Брониковского».

У читателя может возникнуть вопрос: а кто же этот Брониковский?

Тадеуш Брониковский (он же Гапке, он же Эрвин Брониковский (1896–1944 гг.). Агент Абвера. Бывший офицер Войска Польского. В 1920-е годы сотрудник 2-го отдела Главного штаба Войска Польского, так называемой «двуйки» и контрразведки «дефензивы». Он был участником Польской организации войсковой, имеющей резидентурные ячейки во многих крупных центрах европейской части России, на Украине, в Белоруссии и Литве.

С началом войны он инициативно предложил услуги представителю Абвера Оскару Райле, участнику крупнейшей операции абверштелле (военная разведывательная и контрразведывательная служба в странах-сателлитах. — Прим. авт .) в Польше. Брониковский арестовывался польской контрразведкой. После освобождения стал сотрудником органов военной разведки на Восточном фронте.

По характеру был одновременно трусливым и жестоким типом. Вот уж действительно: трусость — мать жестокости, а она, как замечено, происходит от немощи человека. Опыт частого предательства пригодился гитлеровцам — продавался за «коврижки».

Он являлся инструктором по агентурной разведке АК-103. До 1943 года — заместитель начальника Борисовской, а затем Нидерзеевской разведшкол.

Кстати, Брониковский не доверял «Меньшикову» и неоднократно предупреждал руководство разведшколы, что Козлов может не возвратиться из России, что ему наплевать на жену-заложницу. Но враг Козлова только в одном ошибся — агент «Меньшиков» возвратился другим человеком и под иным псевдонимом — «Следопыт».