Андрей Белый - Николай Гумилев в воспоминаниях современников

Отсюда у Иванова строки:

В первоначальной публикации (в «Аполлоне», № 9, 1912) стихотворение «Памяти Иннокентия Федоровича Анненского» кончалось строфой:

Стихотворение в журнальном тексте носило подзаголовок «По случаю второй годовщины смерти, исполнившейся 30-го ноября». На основании этого подзаголовка обычно и датируется это стихотворение. Летом 1911 г. Гумилев вновь пережил увлечение Анненским, но выводы из этого увлечения были для Гумилева мало вдохновляющими. Это переосмысление Анненского сказалось в цитированной выше заключительной строфе его стихотворения. Подбирая а 1915 г. свои стихи для книги «Колчан», Гумилев написал заново заключительную строфу:

Знаменательно, что это стихотворение в «Колчане» идет первым по-видимому его взгляд на Анненского опять претерпел изменение. Отношение это было двойственным: приятие и отталкивание. О расхождении с эстетикой Анненского отчетливо сказано в одном стихотворении Г. Иванова, который с Гумилевым познакомился а 1912 г. и с промежутками, порой длительными, встречался с ним вплоть до лета 1921 г.

Ахматова утверждала, что «Пятистопные ямбы» — о ней. См. «Стихи и письма. Анна Ахматова. Н. Гумилев.» Публикация, составление, примечания и вступительное слово Э. Г. Герштейн — «Новый мир» № 9, 1986.

Б. Эйхенбаум был первым, кто отметил в печати духовную силу стихов Гумилева о войне. Его «военные стихи, — писал Эйхенбаум в феврале 1916 г. в «Русской мысли», — приняли вид псалмов об «огнезарном бое»…Не замечательно ли самое стремление поэта — показать войну как мистерию духа?»

Речь идет о неоконченной повести Гумилева «Веселые братья», опубликованной в книге «Неизданный Гумилев» под ред. Г. П. Струве, изд. им. Чехова, Нью-Йорк, 1952, стр. 159–200.

Не точно цитируется предисловие Г. Иванова к составленной им книге Н. Гумилев «Письма о русской поэзии». Предисловие датировано им самим: сентябрь, 1922 г. Он пишет: «Если бы жизнь Гумилева не прервалась, и он написал бы задуманную им теорию поэзии, мы бы имели наконец столь необходимую нам «L'art poetique». Но теперь русские поэты и русские критики еще долго будут учиться по этим разрозненным письмам своему трудному «святому ремеслу». И образ Гумилева, поэта и критика, навсегда останется в русской литературе прекрасным и возвышенным образом, к которому так хорошо могут быть обращены Пушкинские стихи:

«Заблудившийся трамвай» напечатан был в журнале «Дом Искусств», № 1, 1921. Здесь строфа, о которой говорит Н. Оцуп, отсутствует. Впервые она появляется в печати в вышедшем через несколько дней после убийства Гумилева его сборнике «Огненный столп».

Леонид Страховский. О ГУМИЛЕВЕ (1886–1921)

Напечатано в «Современнике» (Торонто), № 4, 1961, стр. 59–61

Страховский Леонид Иванович (1898–1963) — автор трех поэтических сборников, литературовед. В 1922 г. в Берлине вышел его первый сборник стихов «Ладья» (под псевдонимом Леонид Чацкий). Второй сборник «У антиквара» вышел в Брюсселе в 1927 г. Сборник «Долг жизни» с подзаголовком «Третья книга стихов» напечатан в Торонто в 1953. Стихи крайне слабые, и этот сборник нам интересен только своим посвящением:

«Памяти

безукоризненного поэта,

совершенного кудесника русского слова,

дорогого и уважаемого

Друга и Учителя

НИКОЛАЯ ГУМИЛЕВА

с чувством

глубочайшего смирения

посвящаю я

эти стихи.

Его стихи, статьи и рецензии появлялись в русских зарубежных журналах («Возрождение», «Грани», «Новый журнал»), чаще всего в русско-канадском «Современнике». В 1949 г. он опубликовал по-английски небольшую книгу «Craftsmen of the World. Three Poets of Modern Russia», в которую включена глава о Гумилеве. Об этой книге Георгий Иванов опубликовал в «Возрождении», № 9, 1950 небольшую рецензию мемуарного характера: «В начале 18 года Гумилев познакомил меня с молодым поэтом Леонидом Страховским. Поэт был очень молод, был в сущности еще подростком — революция застала его на школьной скамье, и теперь в большевистском Петербурге он беспечно «донашивал» «контрреволюционную форму» Александровского лицея. Несмотря на юность, он был сдержан, серьезен и много говорил о поэзии, обнаруживая настоящие познания и вкус. Гумилев явно ему покровительствовал. Стихи молодого Страховского нравились Гумилеву — он называл их «акмеистическими» — в устах Гумилева серьезная похвала».

Эти же строки из неизвестного нам письма цитируются в воспоминаниях Н. Оцупа и Г. Иванова.

Чтение стихов поэтов-участников кружка «Арзамас» происходило в зале Тенишевского училища (того самого, где учились Мандельштам и Набоков и преподавал Владимир Гиппиус) 13 мая 1918 г., т. е. через несколько дней после возвращения Гумилева в Петроград после годичного пребывания за границей, во Франции и в Англии. Сологуб, Пяст и Ахматова отказались от участия из-за чтения «Двенадцати». Блок на этом «утреннике» читал свои «Скифы» и несколько стихотворений.

За десять лет до публикации настоящих воспоминаний Страховским была опубликована в «Возрождении» (№ 16, 1951) статья «Рыцарь без страха и упрека (Памяти Н. С. Гумилева)». Начало этой статьи — мемуарное, причем эти воспоминания перенесены почти слово в слово в позднейшую статью 1961-го года, которую мы приводим в настоящем издании. Единственное существенное отличие между двумя статьями состоит в датировке «утренника» в Тенишевском училище. В более ранней статье Страховский отнес это событие к апрелю 1918 г., в более поздней — к маю.

Отношения Гумилева и Блока — тема, привлекавшая внимание довольно многих мемуаристов и нескольких исследователей. И тем не менее эта весьма существенная для историков литературы тема остается не разработанной. Многое до сих пор не публиковалось. Например, лишь частично опубликованы дневники К. Чуковского, М. Кузмина и др. По дневникам Чуковского можно проследить, например, где и при каких обстоятельствах встречались Гумилев и Блок в последние годы жизни. Приводим некоторые выдержки из записей Чуковского: