Уильям Грейвс - Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 [Воспоминания командующего экспедиционным корпусом] [litres]

Эти люди должны были пополнить два полка с Филиппин, чтобы усилить их боеспособность. Мне давались полномочия переговорить с командующим войсками на Филиппинах в отношении отбора офицеров для моего штаба или при желании набрать штабных из Кэмп-Фремонта.

Меня очень беспокоил вопрос с обмундированием и продовольствием. Я ничего не знал о том, какие конкретно задачи придется выполнять этим войскам. Я ничего не знал о том, в каких помещениях – если они вообще будут – я смогу разместить людей по прибытии в Сибирь. Вдобавок Сибирь представлялась мне холодной, бесплодной и необитаемой территорией.

К тому времени, когда я вернулся из Канзас-Сити, бригадный генерал Дж. Д. Лейтч, командовавший Кэмп-Фремонтом, получил приказы в отношении переброски войск и уже начал энергичную подготовку к их отправке. Все, что мне оставалось сделать в этом отношении, – это проследить за ней и подготовиться самому, и 11 августа 1918 года я известил военное министерство о том, что к началу экспедиции все готово.

После того как я переговорил с генералом С. А. Деволом, отвечавшим в Сан-Франциско за работу службы снабжения, я телеграфировал военному министерству о просьбе предоставить мне полномочия напрямую обращаться к нему по поводу поставок. Военное министерство согласилось с моей просьбой, и это исключило необходимость обращаться в службу снабжения в Вашингтоне, которая, естественно, была занята снабжением американских войск во Франции. Позже я был очень благодарен за это решение, поскольку оно позволило напрямую вести дела, касавшиеся поставок.

Здесь я хотел бы выразить благодарность от всей своей команды и от себя лично миссис Стерн из Менло-Парк, Калифорния, за все отправленные нам продукты, в том числе фрукты и сладости, а также множество других, которые могла выбрать только умная, понимающая женщина. Благодаря ее доброте на Рождество каждый солдат получил два апельсина, что в далекой Сибири было невероятным лакомством, которое каждый из нас всегда будет вспоминать с благодарностью.

13 августа военное министерство дало мне и моим людям разрешение отплыть из Сан-Франциско на транспортном корабле «Томас», который мог вместить 40 офицеров и 1889 солдат-срочников. 14 августа мы покинули Кэмп-Фремонт на двух специальных поездах, отправлявшихся в 12:30 и в 12:35 дня, и в 14:30 погрузились на корабль. Однако администрация порта не позволяла нам отплыть до темноты, и мы вышли из порта в 20:30. Тем не менее одно из правительственных агентств, очевидно, сочло, что мир должен знать о переброске американских солдат, и распорядилось направить на «Томас» прожектор, остававшийся включенным до тех по, пока не прошли Золотые Ворота. С целью защиты от немецких подлодок или по каким-то другим, неизвестным мне причинам нас сопровождал старый американский военный корабль «Орегон» и канонерская лодка «Виксбург». Транспортник «Томас» не мог похвастаться высокой скоростью, но он определенно был быстрей «Орегона» и «Виксбурга». Мне не сообщили, как долго мы будем под защитой этих военных судов, но 15 августа после полудня я почувствовал легкое нетерпение из-за необходимости останавливаться, чтобы дождаться своего эскорта, поэтому приказал попрощаться с ним и дать полный вперед в направлении Владивостока.

Поскольку одной из основных заявленных целей отправки войск в Сибирь было «помочь чехословакам объединить их силы и наладить эффективное взаимодействие с их славянскими братьями», интересно проанализировать ситуацию, в которой оказались чехи в то время, когда я получил свой приказ, а именно 17 июля 1918 года. Необходимо помнить, что основной причиной, выдвинутой теми, кто был заинтересован в военной интервенции в Сибирь, назвалась острая необходимость защитить чехов, намеревавшихся добраться через Сибирь до Владивостока, а оттуда до Западного фронта, где они смогли бы воевать на стороне союзников.

26 апреля 1918 года мистер Джон Ф. Стивенс, возглавлявший Русскую железнодорожную комиссию, получил из Госдепартамента телеграмму следующего содержания: «Посол (мистер Френсис), находящийся в Вологде, рекомендует, чтобы Эмерсон незамедлительно отправился в Вологду в сопровождении группы из двух – пяти инженеров и обсудил транспортировку… Министерство согласно».

Эмерсон, который имелся в виду, это полковник Джордж Х. Эмерсон – первый заместитель мистера Стивенса в Российском железнодорожном корпусе корпорации обслуживания железных дорог, которая будет упоминаться в следующих главах.

Полковник Эмерсон и его группа выехали из Харбина во Владивосток 4 мая 1918 года, чтобы подготовиться к переезду. 6-го он сообщил о полученных им приказах американскому консулу во Владивостоке и адмиралу Остину М. Найту, командующему азиатским флотом. Оба, и мистер Колдуэлл, и адмирал Найт, заявили, что им не известно ни о каких распоряжениях по поводу поезда для полковника Эмерсона, и предположили, что поскольку во Владивостоке они не имеют никаких дел с Советом, который в то время выступал от лица правительства, то по поводу транспортировки полковнику Эмерсону следует обратиться напрямую к местным властям. Тогда я впервые получил свидетельства того, что представителям Соединенных Штатов дали инструкции не иметь дела с Советами, естественно предположив, что американский консул во Владивостоке действует согласно указаниям своего правительства.

9 мая полковник Эмерсон встретился с представителями Совета на железной дороге и проинформировал их о том, что получил приказ ехать в Вологду. Он попросил их выделить ему необходимое для этого транспортное средство. Железнодорожные служащие сказали, что немедленно примут меры, необходимые для того, чтобы полковник с группой мог выехать. Однако позже представители Советов заявили, что, как выяснилось, они не в состоянии в ближайшее время выполнить срочные работы, необходимые для транспортировки, и надеются на помощь Америки, поскольку у них нет людей, способных должным образом организовать работу и руководить ею.

В то же время полковник Эмерсон сообщил, что обнаружил во Владивостоке «большое число чешских солдат 5-го и 8-го полков и получил информацию о том, что в бараках размещены около восьми тысяч человек».

Представители Китайско-Восточной железной дороги во Владивостоке отказались сотрудничать по вопросу транспортировки и решительно заявили, что ни один из их составов не может быть использован. Полковник Эмерсон уведомил об этом советских представителей, и у них возникли трудности с тем, чтобы предоставить ему необходимый состав. В конце концов советские железнодорожники переоборудовали для полковника Эмерсона служебный вагон поезда «Амур» № 1, которым пользовались сами, а себе оставили международный спальный вагон № 2036. Позже полковник Эмерсон заявил, что у Советов возникли трудности с предоставлением вагона с работающей кухней, и, в конце концов, они сказали, что если он доедет в китайско-восточном вагоне № 2015 до Никольска или Хабаровска, то они, Советы, телеграфируют вперед, чтобы туда доставили вагон-ресторан, а вагон № 2015 вернули. В результате Советы сформировали специальный поезд, и полковник Эмерсон с группой выехал из Владивостока 19 мая 1918 года. Этот поезд прибыл в Хабаровск 20-го в 9 утра, но представитель Китайско-Восточной дороги сообщил полковнику, что у них нет для него вагона-ресторана и что вагон № 2015 должен остаться в Хабаровске. Тем же утром в 10:30 посыльный советского комиссара привез полковнику письмо от комиссара с просьбой заехать к нему в комиссариат, для чего за ним был послан автомобиль.