Юрий Кобаладзе - Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

Эта уборщица была досадным исключением среди других работников санатория, вежливых и приветливых. Вообще Ким быстро завоевывал симпатии обслуживающих его людей своей непритязательностью и доброжелательностью.

В первый приезд в «Россию» нам не удалось избежать некоторых медицинских процедур. Киму, а за компанию и мне назначили обследование сердечно-сосудистой системы. Результаты оказались парадоксальными: как если бы мне было 60 лет, а Киму 40. Несмотря на свой бронхит, он был тогда сильным и выносливым, а я, хотя и любила дальние прогулки, быстро выдыхалась, особенно при подъеме в гору. Ким шел размеренным и спокойным шагом, и ему приходилось останавливаться, чтобы подождать меня.

Время от времени нас развлекали коллеги Кима из Симферополя. Помню чудесный солнечный день, который мы провели в море на катере, где я, впервые взяв удочку, оказалась самым удачливым рыболовом. Незабываемой была поездка в горы, где в обрамлении сосен лежало «квакающее» озеро Караголь. Лягушки оглушительно исполняли свой весенний гимн, отчаянно стараясь перекричать друг друга. Ким был в восторге от этой жизнерадостной разноголосицы. Зато она довела до истерики черного спаниеля. Он метался по берегу, дрожа всем телом, мокрый и изможденный от безуспешной охоты на лягушек; Сорвав голос, он не мог больше лаять и только жалобно повизгивал.

Решив, что невезение с погодой не может повторяться ежегодно, в следующем мае мы снова отправились в Ялту, только на неделю позже. И опять услышали, что «такой погоды никогда не было». Все-таки на этот раз солнечных дней выдалось больше. Мы много гуляли, особенно любили «Царскую тропу». Эта живописная тенистая дорога извивается над морем, проходит через Ливадийский парк и выводит к Мисхору. На пляж Ким не ходил: он не любил загорать, а купаться было холодно.

Ким предпочитал возвращаться на старое место, к знакомым людям. Ему было важно не столько самому привыкнуть к ним, сколько чтобы привыкли к нему и не смотрели как на «белую ворону». И мне было легче. Не нужно было начинать все сначала: уговаривать врачей оставить нас в покое и объяснять, почему нам нужен отдельный столик. Поводом для этого была его аллергия на яблоки, о которой говорилось выше. Сам вид этих плодов вызывал у него отвращение. Он не мог переступить порога столовой, если видел яблоки, разложенные на тарелках, и часто оставался без обеда.

Но все-таки главное заключалось в том, что Киму было мучительно общение с незнакомыми людьми не только из-за языкового барьера, но и из-за неизбежных вопросов, на которые он не мог отвечать.

Не видя эффекта от климатического лечения, врачи решили, что Киму надо увеличить время пребывания в Крыму по крайней мере вдвое.

«Через пару дней мы уезжаем в Крым и пробудем там 6—7 недель — этого достаточно, чтобы восстановить здоровье после плохой зимы и подзаправиться энергией на будущий год. Мы оба будем заниматься рыбной ловлей, что очень плохо, так как Руфа всегда ловит больше рыбы, чем я, и потом неделями хвастается. Я думаю, она могла бы поймать кита на шпильку», — написал Ким М. П. Любимову 2 мая 1978 г., накануне нашей последней поездки в Крым.

Итак, отбыв третий «срок» в «России», мы переместились в санаторий «Черноморье». Он находился дальше от Ялты, но зато ближе к «Царской тропе».

— Наступил июнь, распогодилось, и я купалась в море, но для Кима вода была все еще слишком холодной. Этот санаторий был подешевле и поскромнее. Зато отдыхающие здесь люди выглядели симпатичнее обитателей «России», среди которых преобладала провинциальная знать, публика напыщенная.

С врачом мы быстро нашли общий язык. Она сказала, что теперь уже трудно рассчитывать на хорошую погоду — часто идут дожди, воздух стал влажным и прохладным. Раньше здесь преобладала сухая и солнечная погода, которая помогала исцелять легочные заболевания. Теперь Крым утратил свои уникальные целебные свойства. Таким образом врач развеяла наши сомнения, и мы перестали туда ездить.

Чехословакия

В 1971 году в Чехословакии была опубликована книга Филби «Моя незримая война». Ким решил отказаться от перевода гонорара, с тем чтобы использовать его как повод для визита в эту страну. Таким образом состоялась наша первая зарубежная поездка. Мы провели приятный месяц, останавливаясь в Праге, Карловых Варах и Высоких Татрах. Кима встречали как высокого гостя, приставив к нему телохранителя Владека и еще одного сопровождающего, Виктора. В нашем распоряжении были также две «татры» с шоферами.

Министр внутренних дел дал обед в честь Кима. Был курьезный момент, когда, поднимая бокал, он сказал:

— Мы гордимся; что первыми среди социалистических стран, разумеется после Советского Союза, издали вашу книгу.

Никому в Чехословакии тогда не могло прийти в голову, что пройдет еще девять лет, прежде чем книга Филби выйдет в Советском Союзе, в той стране, где она была написана и которой он посвятил свою жизнь.

Наш сопровождающий из Москвы, Валентин, был отнюдь не украшением этой поездки. Он пользовался успехом у наших шоферов и, считая себя душой компании, не закрывал рта. Его репертуар в основном состоял из нескольких анекдотов, которые он бесконечно повторял Ким умирал от скуки, слушая его трескотню. Валентин особенно любил рассказывать, как, работая в Лондоне, изображал из себя миллионера, приходя в магазин за покупками для своей жены. По его описанию, он, развалившись в кресле с сигарой в зубах, выстраивал в ряд всех служащих там девушек и ощупывал каждую из них, чтобы подобрать ту, которая соответствовала бы размерам его жены.

Наши шоферы были, конечно, в восторге от таких историй, но этот бред приходилось выслушивать и Киму. Когда я попыталась утихомирить рассказчика, он снисходительно заметил, что не всем дано оценить уровень его интеллекта. Не смог оценить его и министр, который был шокирован, когда Валентин запел частушки на торжественном банкете. Зато в Москве его заслуги получили достойную оценку. По возвращении из Чехословакии он поднялся в чине и покинул нас. Валентина заменил Лев, тоже не подарок. Позднее, сравнивая жизнерадостного самовлюбленного Валентина и унылого Льва, мы не знали, кому из них отдать предпочтение: каждый был по-своему «хорош».

Несмотря на наши увлекательные поездки, Ким всегда предпочитал пешие прогулки. Мы много гуляли, особенно в горах, которые он очень любил. Однако не все прогулки в горы были легкими и приятными. Подъем на Высокие Татры по канатной дороге оказался для Кима тяжелым испытанием. Да и у меня захватывало дух от страха, когда мы пролетали, подпрыгивая на стыках в своих легких креслах, над бездонными пропастями и остроконечными скалами.