Макс Ронге - Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке

Разведывательные органы не раз предупреждали командование о недопустимости дальнейшего пребывания на свободе Отто Бауэра, который, по имевшимся сведениям, во время пребывания в русском плену был обучен самим Троцким ведению большевистской пропаганды, а затем специально заслан в Австро-Венгрию вместе с бывшим шпионом Рабиновичем-Нейманом из Одессы. Мы считали, что одних его высказываний в адрес военного министерства в «Рабочей газете» вполне хватало для начала специального расследования, и в дальнейшем поступавшие относительно Бауэра донесения нашу подозрительность только усиливали. Выяснилось, что он являлся руководителем женской организации австрийских рабочих, последовательницы которой снабжались из Гааги прокламациями, печатавшимися под лозунгом: «Женщины, проснитесь!» Когда же по совету русских народных комиссаров возник вопрос о необходимости учреждения социалистической академии, то, по сообщениям газеты «Наше слово», в конце июня 1918 года ее членами единогласно от Германии были выдвинуты Карл Либкнехт и Роза Люксембург, а от Австрии — Отто Бауэр.

Особенно обрушивались социал-демократы на воинственную Германию. Так, 20 февраля 1918 года небезызвестный Карл Реннер заявил: «Социал-демократы ни при каких условиях не согласятся с тем, чтобы австрийская армия и в будущем использовалась в интересах нашего военного союзника!»

Между тем в Тироле и Форарльберге из-за недовольства проведенной амнистией и слабости местных властей стало шириться движение за присоединение к Баварии, на что армейское Верховное командование, как всегда объективно оценивая обстановку, обратило внимание министерства внутренних дел. Когда же министерство стало принимать соответствующие меры, социал-демократы, особенно в Тироле, исходя из своей установки их поддержали, инсценировав движение «Долой Германию!».

На Пасху верноподданнические чувства австрийских немцев подверглись серьезному испытанию, когда поползли слухи об инспирированной графом Чернином неудавшейся и совсем не нужной афере Сикста [343] Афера Сикста – так иногда называют безуспешные попытки кайзера Карла в январе – июне 1917 г. тайно договориться о мире c Антантой через Сикста Бурбон-Пармского. , закончившейся приходом к власти во Франции Клемансо. Эта история выставила кайзера в весьма невыгодном свете, не говоря уже о том, что мы потеряли столь важные симпатии к нам французов.

В Богемии, наряду с националистическим, стало наблюдаться усиление социал-демократического и антисемитского движения. А начало 1918 года ознаменовалось крупным революционным митингом, прошедшим как раз в День трех королей [344] День трех королей – праздник в Австрии, завершающий 6 января череду других рождественских праздников и призванный напоминать библейскую историю о том, как взошла Звезда и три короля (в православной традиции – языческие жрецы-волхвы) отправились в долгий путь, чтобы принести новорожденному Иисусу свои дары. . Причем власти на это отреагировали довольно мягко.

Между тем органы контрразведки уже давно старались перекрыть каналы связи чехов с зарубежными подстрекательскими центрами. Однако окольный путь через Германию все еще оставался открытым, и поэтому в середине января 1918 года в Фельдкирхе под председательством начальника пражской земельной жандармерии генерал-майора Венцеля фон Резача прошла конференция разведывательных органов, признавшая необходимым создать центральный разведывательный пункт в Мюнхене. Но это решение было осуществлено лишь в сентябре!

До той же поры чешская разведка, имевшая свои ячейки при французских консульствах в Цюрихе и Женеве, могла по-прежнему переправлять корреспонденцию через Баварию. Стоило ли после этого удивляться хорошей осведомленности чехов в Австро-Венгрии обо всех мировых событиях? К тому же им всегда шли навстречу их земляки, служившие в австрийских государственных органах.

В феврале 1918 года в Богемии рабочее движение стало все более принимать радикальные формы. Поэтому штатгальтеру пришлось прибегнуть к единственному, на его взгляд, верному способу — призыву военнообязанных агитаторов на военную службу, что очень не понравилось социал-демократам, в том числе и в Вене.

Поездка кайзера в охваченные волнениями районы Богемии в определенной степени подействовала успокаивающе. Однако затушить настроения, направленные на достижение полной независимости, не удалось. Более того, депутат Хрубан от имени Чешской клерикальной партии заявил: «Мы хотим такую Австрию, которая была бы построена при опоре на ее естественную основу и представляла бы собой федерацию свободных и равноправных народов под скипетром легитимного Габсбурга!»

Подобные заявления явно основывались на вере в способность американского президента Вильсона оказать необходимое влияние на все заинтересованные стороны и устранить разногласия между входившими в Австро-Венгрию народами, которые практически не имели четко выраженных границ областей своего проживания и чьи интересы зачастую были прямо противоположны друг другу. Такая вера являлась большим заблуждением и в конечном итоге привела к крушению империи Габсбургов. Но до того времени в мае 1918 года даже столь мягкое австро-венгерское правительство почувствовало необходимость ввести чрезвычайное положение в районе городов Кладно [345] Кладно – крупнейший город Среднечешского края примерно в 30 км от Праги. и Раковниц [346] Раковниц – немецкое название чешского города Раковник, располагающегося тоже в Среднечешском крае чуть дальше Кладно примерно в 50 км от Праги. из-за охвативших их бунтов и грабежей.

Серьезные негативные последствия имело опубликованное 19 мая 1918 года постановление кабинета Зайдлера [347] Зайдлер – полное имя Эрнст Зайдлер фон Фойхтенегг (1862–1931) – австро-венгерский государственный деятель, министр-президент Цислейтании в 1917–1918 гг. о новом административном делении Богемии, отвечавшем интересам проживавших там немцев. В результате проводившиеся 15 и

20 мая торжества по случаю пятидесятой годовщины со дня закладки фундамента Чешского национального театра в Праге, к величайшему изумлению властей, превратились в настоящую оргию враждебности по отношению к государству. Толпа с восторгом приветствовала Крамара, Клофача, а также Разина и распевала национальные песни подстрекательского характера. Причем в этой вакханалии принимали участие не только южные славяне, поляки и итальянцы, но и представители венгерских словаков.

При этом пражская полиция оказалась слишком слабой, чтобы положить конец подобным бесчинствам. Она даже не стала ограничивать свободу передвижения зачинщиков и наиболее злостных активистов этого безобразия, поскольку против такого выступило министерство внутренних дел. В результате публикации в чешских газетах стали приобретать все более злопыхательский характер, а еженедельник «Омладина» в Пльзене вообще осмелился напечатать такие строки: «Зачем свергать министра, надо ликвидировать корень зла и низложить короля!»