Макс Ронге - Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке

Самое скверное заключалось в том, что дьявольски изощренная пропаганда использовала общий негативный настрой населения для возведения поклепов на монарха и разрушения главного связующего звена отдельных частей империи — верности правящей династии. И очень печально было то, что эта пропаганда шла не только от противников, но и из дружественной Германии, в связи с чем цензурный отдел в Вене отдал распоряжение о цензуре всей поступавшей оттуда почты. Однако сил для осуществления этой работы не хватало.

Нападки были направлены прежде всего против императрицы, которую после июньского неудачного наступления стали самым отвратительным образом всячески обвинять в неудачах на фронте. Источником этой скверны являлись обученные итальянцами предатели-перебежчики, начавшие распространять слухи о том, что она якобы распорядилась не применять боевые газы, что сильно ослабило воздействие нашей артиллерийской подготовки. При этом ни слова не говорилось о том, что к тому времени противник заметно усовершенствовал средства химической защиты и заблаговременно убрал большую часть войск из подвергшихся артиллерийскому обстрелу окопов передней линии обороны.

Слухи, не имевшие в своей основе ни капельки правды, деловито распространялись внутренними врагами, действовавшими по принципу «А я слышал, что…». Думается, не надо говорить, что бороться с подобным явлением — дело неблагодарное. Показательным в этой связи является то, что даже в Бадене, служившем местом размещения ставки Верховного командования, начальник управления федеральной земли фон Бозицио вынужден был приказать жандармерии принять самые жесткие меры в отношении распространителей слухов.

Следует отметить, что среди всех этих злопыхателей своеобразной белой вороной оказался предводитель рабочих христианский социалист Куншак [355] Куншак Леопольд (1871–1953) – австрийский государственный деятель, отличавшийся антисемитскими взглядами. С 1892 по 1934 г. возглавлял христианско-социальное рабочее объединение, а в 1913–1919 гг. являлся членом Национального совета Нижней Австрии. После 27 апреля 1945 г. совместно с Карлом Реннером, Адольфом Шерфером и Иоганном Копленигом подписал Декларацию о независимости Австрии. . На собрании, проходившем в ратуше на тему «Подрывная работа англичан и их австрийские пособники», он заступился за свою оболганную императрицу и каленым железом заклеймил в качестве британских марионеток Крамара, Клофача и их сообщников.

Удручающее впечатление от поражения на реке Пьяве совпало с резким ухудшением продовольственного положения перед сбором нового урожая. После неоднократного урезания норм снабжения населения хлебом 18 июня 1918 года бургомистр Вены доктор Вайскирхнер выступил с заявлением о том, что население находится на грани выживания и его терпение достигло своего предела. Конечно, опубликование принятой по этому поводу резолюции было запрещено.

Приобретенный ранее хозяйственный опыт побудил Верховное командование использовать все свое влияние для того, чтобы на этот раз уборка урожая была организована самым серьезным образом. Однако квартирмейстерское управление не могло не отметить то обстоятельство, что работа органов государственного управления «настолько сильно страдает от политических и национальных противоречий, что одними только организационными мерами с ними справиться не в силах… Не подлежит никакому сомнению, что никогда ранее в ходе мировой войны воздействие внутриполитической обстановки не отражалось столь сильно на проведении войсковых операций через вопросы продовольственного обеспечения армии. Несомненно, что дальнейшее увеличение трудностей в снабжении войск недопустимо».

К сожалению, у государственного аппарата не хватило энергии и сил повторить в империи те мероприятия, которые в свое время дали столь успешные результаты на территории оккупированной Сербии и позволили удовлетворить запросы населения. В результате стали сбываться самые мрачные опасения — власть проявила полное бессилие в борьбе с подпольной торговлей и спекуляцией, что вызвало возмущение населения. Махровым цветом расцвело мешочничество, причем обнищавшие горожане за бесценок обменивали у крестьян на продовольствие свое последнее имущество. Естественно, это создало благоприятные условия для распространения революционной заразы.

Примером в решении вопросов, связанных с необходимостью урегулирования проблем в оплате труда, продовольственного обеспечения, а также в противодействии враждебной революционной пропаганде среди обычно законопослушных рабочих, является деятельность заместителя военного коменданта Штайнфельда [356] Штайнфельд, также известный как «Сухая равнина», является южным регионом Венского бассейна в Нижней Австрии. генерал-майора Рудольфа фон Дитериха. В результате даже взрыв 18 сентября 1918 года на фабрике по производству боеприпасов в Веллерсдорфе, во время которого погибло 280 человек и многие были тяжело ранены, не спровоцировал волнений среди рабочих. А ведь тогда забастовки вспыхивали практически повсеместно, причем особенно большим размахом отличались протесты на заводах «Шкода» и в округе Нойнкирхен. Ими были охвачены даже работники венской трамвайной сети. Причем в последнем случае 3600 человек службы охраны, из которых каждый шестой болел гриппом, попали в настоящую критическую ситуацию. Им не смог помочь даже гарнизон, который оказался в состоянии выделить всего одиннадцать рот по сорок солдат в каждой.

Между тем на конференции австрийских социал-демократов было заявлено, что рабочие созрели для революции и для ее начала следует дождаться только грандиозной битвы на Западном фронте, чтобы их выступление не смогла подавить прусская армия. К тому времени железнодорожники в Германии тоже оказались ненадежными, что ясно показал случай, произошедший в середине августа, когда во время разгрузки вагона с углем в нем были обнаружены кипы революционных прокламаций, напечатанных Антантой.

В Богемии ситуация была еще хуже. В своем докладе от 10 июля 1918 года штатгальтер сообщал о наступившем голоде и всеобщем обнищании, а также о случаях расхищения собственности, о росте беспризорщины и негативного влияния репатриантов. Он потребовал увеличения численности жандармерии с 3600 до 6000 человек, а после некоторого колебания и привлечения 1900 солдат ландштурма для оказания помощи жандармам.

И без того печальную картину еще в более мрачном свете высветила созванная мною 18 июля конференция офицеров разведывательных пунктов с участием представителей органов власти. На ней говорилось о том, что в стране появились новые агитаторы, которые, судя по всему, поддерживали через Будапешт и Румынию контакты с окопавшимся в Париже Бенешем. Тлетворное влияние подрывной агитации сказывалось даже на деятельности тех предприятий, где рабочие не могли пожаловаться на несправедливое вознаграждение их труда и были решены вопросы продовольственного обеспечения. Особенно остро это ощущалось в районах добычи каменного угля. Рост числа антимилитаристских организаций и стремление народа запастись оружием говорили о многом.