Макс Ронге - Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке

Тем временем события, произошедшие на русском фронте, положили конец нашему успешному наступлению против Италии. Обстоятельства продиктовали необходимость спешной переброски туда подкреплений. И это потребовалось сделать именно тогда, когда на тирольском фронте превосходство сил итальянцев непомерно возросло. Пришлось решиться на оставление части захваченной территории, чтобы отразить натиск противника на сокращенном и более выгодном рубеже. В результате столь хорошо продуманная операция, которая должна была решить исход войны с Италией, после эффектного начала выдохлась, не дав серьезных результатов.

Начатая же немцами в феврале 1916 года особая операция под Верденом тоже могла бы привести к серьезному успеху, если бы не произошел сбой в работе их собственной разведывательной службы. И это произошло именно в ту ночь, когда немецкие войска действительно пробили широкую брешь во французской обороне. После этого верденское наступление переросло в затяжное кровавое противостояние, потребовавшее неслыханного количества жертв и безрезультатность которого к тому времени стала уже очевидна.

С начала апреля 1916 года вновь и вновь стали поступать донесения о планирующемся русском наступлении в Буковине и Галиции. В середине месяца, как раз на Пасху, на нашу сторону перешло достаточно много русских перебежчиков, которые подтвердили сведения о готовящемся ударе.

К 13 мая на основании донесений агентурной разведки мы смогли с полной определенностью установить и доложить штабу 4-й армии, что в полосе ее ответственности русские тоже готовят серьезную наступательную операцию. 20 мая также пришло предупреждение о готовящемся крупном русском наступлении и от нашего военного атташе в Бухаресте. Он доложил, что об этом на основании донесения военного атташе в Петербурге заявил в кругу своих друзей генерал Авереску [243] Авереску Александру (1859–1938) – румынский военный, государственный и политический деятель. Во время Первой мировой войны командовал армиями, а затем Южной группой армий. В 1918, 1920–1921 и 1936–1937 гг. занимал пост премьер-министра Румынии. . При этом румынский генерал подчеркнул, что кайзеровские Австро-Венгрия и Германия поплатятся за свое неверие в наступательные возможности русских. К этому времени готовилось к отражению атаки семи русских дивизий и командование нашей 7-й армии, хотя в его распоряжении имелось только шесть дивизий, располагавшихся южнее Днестра.

В целом наша агентурная разведка в точности вскрыла группировку сил противника на русском фронте в полосе ответственности австро-венгерских войск, что сегодня полностью подтверждают изданные русские источники. Мы установили также, что новый командующий Юго-Западным фронтом генерал Брусилов намеревался наступать на широком фронте с привлечением для этого всех имевшихся в его распоряжении воинских формирований. К концу мая в наступательных намерениях противника возле населенных пунктов Олыка, Тарнополь и южнее Днестра никаких сомнений не оставалось, и мы с часу на час ожидали начала атаки.

В общем, наша разведывательная служба сделала все, что было в ее силах. Однако на этот раз похвалы заслуживала и русская разведка. В частности, разведотдел русской 9-й армии в полосе ее наступления, используя сведения перебежчиков, в том числе кадета ландштурма Душана Иовановича, смог полностью выявить систему наших укреплений. О них, как следовало из захваченного донесения генерал-майора Головина [244] Головин Николай Николаевич (1875–1944) – генерал Русской императорской армии. Руководил разработкой и непосредственно участвовал в осуществлении более 130 операций. В годы Гражданской войны служил у Колчака, а с 1920 г. находился в эмиграции в Париже. Автор многих военно-теоретических трудов. Во время Второй мировой войны сотрудничал с фашистами, за что французскими коммунистами был приговорен к казни, но скоропостижно умер. , было хорошо известно и штабу 7-й русской армии. При этом в том донесении прямо отмечалось, что русские определенно рассчитывали на «меньшую стойкость нашей 36-й пехотной дивизии, состоявшей преимущественно из славян». В целом хорошую работу русской разведки отметил в своем труде «Прорыв удачи» и уже упоминавшийся ранее генерал Свечин.

Наше командование ожидало русского наступления с уверенностью в победе, ведь за период затишья позиции войск были сильно укреплены, а личный состав воинских частей полностью пополнен, что должно было компенсировать отвод лучших соединений в Тироль. К тому же оттуда начала возвращаться и снятая ранее с русского фронта тяжелая артиллерия.

Однако наши войска подстерегала большая и неприятная неожиданность, признаки которой разведывательная служба либо не разглядела, либо недооценила. Дело заключалось в том, что и без того превосходная русская артиллерия получила от западных союзников большое количество тяжелых орудий новейшей конструкции и инструкторский персонал, прошедший практическое обучение на французском фронте и хорошо знакомый со всеми тонкостями их массового применения. А к такому обороту дела ни наши войска, ни возведенные ими укрепления готовы не были. К тому же вначале Верховное командование недооценило значение прорыва русских у Олыка. Оно сочло прорыв у села Сапанов северо-западнее Кременчуга более опасным и подтянуло резервы именно туда.

Начатое 4 июня наступление Брусилова совершенно неожиданно увенчалось большим успехом, а затем русские прорвали нашу оборону и южнее Днестра. Австро-венгерские войска на северном участке потерпели поражение и вынуждены были оставить значительную часть захваченной территории. К счастью, дальше к северу наступавший русский Западный фронт не имел такого же успеха, хотя русская Ставка именно там рассчитывала на решающий результат. Виновником неудачи она сочла генерала от инфантерии Эверта, которого из-за его немецкой фамилии обвинили даже в измене.

Вместе с тем для использования неожиданного успеха Брусиловского прорыва русским надо было стянуть туда войска с других участков фронта, а это требовало времени. Но его использовали и центральные державы, которые, в свою очередь, спешно начали подтягивать подкрепления. Однако эти подкрепления использовать как единый кулак не получилось, так как ими пришлось затыкать то одну, то другую брешь.

Во время этой маневренной войны русские радиостанции вновь стали очень разговорчивы. Мы ежедневно дешифровали до семидесяти радиограмм с оперативными приказами, сводками об обстановке и сообщениями о перестановке командного состава. При этом введенные противником 16 июня новые правила ведения переговоров в эфире и новый шифр вызвали у русских недовольство, и некоторые штабы самовольно вернулись к старой системе, облегчив нам тем самым раскодирование этого нового шифра.