Татьяна Фрейденссон - Дети Третьего рейха [litres]

– И?

– Ангелика, – повторил Рихард.

– Ну да, красиво. – Я пыталась понять, в чем необычность этого имени.

– Ну Гели же! Гели! – пухлая рука Рихарда взмыла в воздух. – Гели!

«Иногда я сомневаюсь в его чувствах к Еве Браун; его старые соратники говорили, что он по-настоящему любил Гели Раубаль» 49 49 Шпеер. Шпандау. С. 147. .

История Гитлера и Гели Раубаль заняла свое место в мемуарах деда Рихарда, Генриха Гоффмана. Это был конец двадцатых годов:

«Гели Раубаль была прелестна. Бесхитростно и без малейшего кокетства ей удавалось одним своим присутствием приводить всех в хорошее настроение. Мы без исключения были преданы ей – особенно ее дядя Адольф Гитлер. Ей даже удалось уговорить его пойти с ней по магазинам – настоящий подвиг! Я хорошо помню, как Гитлер рассказывал мне, что он ненавидит, когда Гели примеряет шляпы или туфли, рассматривает тюки тканей, на полчаса завязывает серьезный разговор с продавщицей и потом, не найдя ничего подходящего, уходит из магазина. И хотя он знал, что так будет всякий раз, как они с Гели пойдут за покупками, он всегда преданно следовал за ней, словно ягненок…

– Знаете, Гоффман, – ответил он, – я принимаю будущее Гели так близко к сердцу, что чувствую своим долгом лично присматривать за ней. Да, я люблю Гели, я мог бы на ней жениться! Но вы знаете мое мнение насчет женитьбы, вам хорошо известно, что я твердо решил оставаться холостяком. Поэтому я сохраняю за собой право наблюдать, с какими мужчинами она общается, пока не появится подходящий человек» 50 50 Гоффман Г. Гитлер был моим другом. М.: Центрполиграф, 2007. .

Но упоминание о Гели в мемуарах деда Рихарда было не случайно. Судя по всему, Гоффман хотел опровергнуть слухи о том, что Гитлер убил Гели чуть ли не собственноручно. А также: что она была беременна – то ли от него, то ли от еврея, то ли вообще не была беременна ни от кого. То ли сказала, что не любит его, Гитлера, то ли любила, то ли он ее так достал своим пристальным вниманием, что она покончила с собой. Гоффман, судя по всему, поставил своей целью доказать, что если Гитлер и был причастен к смерти Раубаль, то лишь опосредованно.

«Семнадцатого сентября 1931 года Гитлер пригласил меня в долгую поездку на север. Когда я приехал к нему в дом, там была Гели, она помогала ему собраться. Когда, уходя, мы спускались по лестнице, Гели перегнулась через перила и крикнула:

– Au re voir, дядя Адольф! Au re voir, герр Гоффман!

Гитлер остановился и посмотрел вверх. На мгновение он задержался, потом повернул назад и опять поднялся, пока я дожидался его у передней двери. Очень скоро он вернулся.

Мы молча сели в машину и поехали в направлении Нюрнберга. Когда мы проезжали через Зигестор, он вдруг обернулся.

– Не знаю почему, – сказал он, – но мне очень тревожно.

<���…>

Потом мы выехали из Нюрнберга и направились в Байройт, когда в зеркале заднего вида Гитлер увидел догонявшую нас машину… Мальчик, пыхтя от возбуждения, подбежал к Гитлеру и сказал, что Гесс хочет говорить с ним из Мюнхена по срочному делу и ждет на телефоне. Мы развернулись и поспешили назад в гостиницу.

<���…>

– Гитлер у телефона, что случилось? – Он сипел от волнения. – О господи! Это ужасно! – воскликнул он после короткой паузы, и в голосе его прозвучало отчаяние. Потом он произнес твердо, почти крикнул: – Гесс! Отвечай мне прямо, она жива, да или нет?.. Гесс, поклянись честью офицера… скажи мне правду – жива она или нет?.. Гесс!.. Гесс!.. – Он уже кричал.

Наконец мы добрались до его дома и услышали ужасную весть. Гели уже сутки была мертва. Она взяла из арсенала Гитлера маленький пистолет калибра 6,35 и выстрелила себе в сердце.

<���…>

Знал ли Гитлер, что у Гели были причины для самоубийства, или он просто предчувствовал дурное? “Мне очень тревожно” – эти слова просто выражали подсознательное беспокойство, или его последнее прощание с Гели дало какую-то причину для тревоги? Эти вопросы никогда не получат ответа, и мы никогда не узнаем истинные причины самоубийства этой прелестной девушки» 51 51 Там же. .

Мать Рихарда, Генриетта, тогда еще подросток, знала об отношениях Гитлера с Гели и относилась к племяннице фюрера даже нежно, с оттенком жалости, понимая, что эта любовь «дяди Адольфа» обречена изначально. Узнав о том, что Гели покончила с собой, а Гитлер собирался последовать за возлюбленной, демонстрируя крайнюю степень отчаяния, Хенни Гоффман несколько дней проплакала в подушку.

При Гитлере Хенни больше никогда не заговаривала о Гели – возможно, в свое время она питала некоторые надежды на то, что могла бы занять место Раубаль. Но Гитлер лишь с удовольствием слушал, как она читает вслух и музицирует. В своих воспоминаниях Генриетта, как и Рихард, ее сын, сидящий передо мной в Хофгартене, явно много чего недоговаривает: «У господина Гитлера английская бабочка, в руке он держит серую шляпу из велюра. И вдруг говорит такое, что ему совсем не свойственно, говорит на полном серьезе: “Вы хотите поцеловать меня?” Он говорит: “Вы”. Что за игра воображения: поцеловать господина Гитлера!» 52 52 Von Schirach H. Der Preis der Herrlichkeit. Wiesbaden, 1956. S. 85.

Хенни не ожидала, что Браун заинтересует такого замечательного человека, как «дядя Адольф». Она искренне считала ее недалекой, но тем не менее в 1932 году Ева стала любовницей Гитлера. В этом же году Хенни Гоффман вышла замуж за Бальдура фон Шираха. Хенни не без злорадства тайком «обличала» отношения Гитлера и Евы, сохраняя в их присутствии видимость близкого расположения к обоим. В конце концов, у нее теперь был муж, который, как и она сама, был страстно увлечен… Гитлером и мог разделить с нею ее страсть.

«Сославшись на свою жену, Ширах поведал мне, что отношения Гитлера и Евы Браун не были обычными, нормальными отношениями мужчины и женщины, да и ему самому не раз бросалась в глаза искусственность, присущая этой паре. Ширах отказывался верить, что между ними существовали интимные отношения. По его мнению, Ева Браун служила некоей куклой-марионеткой для создания видимости нормальных отношений» 53 53 Гилберт. Дневник. С. 461. .

Много лет спустя, в 60-е годы, Генриетта в одном из интервью призналась, что и сама не могла похвастать женским счастьем: «Я была ”вдовой“ нацистского режима задолго до Шпандау, потому что Бальдур женился на нацистах и гитлерюгенде».

Как и его отец, Рихард преподнес мне историю знакомства своих родителей в этом же романтическом ключе:

– Маме было восемнадцать лет, когда родители поженились. В отца она влюбилась в семнадцать. Одно из последствий это прекрасной любовной истории – это я. У мамы убежала собачка, а отец помог ее поймать – так они и познакомились. Свидетелями на свадьбе у моих родителей были Гитлер (он подарил им щенка овчарки) и Эрнст Рём, с которым и мой отец был в добрых отношениях. Мама тоже была близка с Рёмом, он всегда заботился о ней – часто ходил с ней гулять, обычно в заведения, пользующиеся сомнительной репутацией. Он даже как-то позвонил Гитлеру и спросил у него, можно ли сходить с моей матерью в кафе, где собирались трансвеститы, то есть он специально звонил в Мюнхен, чтобы спросить у Гитлера разрешения. Гитлер разрешил, и моя мать, которой было лет семнадцать-восемнадцать, ходила в это кафе, пользующееся сомнительной репутацией, не с кем иным, как с Рёмом. Родители поженились в 1932-м. Есть фотография, где они сидят за свадебным столом: Рём, Гитлер, она и другие в квартире Гитлера.