Александр Кушнир - Майк Науменко. Бегство из зоопарка

Тем временем Майк начал сочинять рассказы. В некоторых из них повествование ведется от лица утомленной славой рок-звезды, что для СССР было покруче любой научной фантастики:

«Вообще я ужасно устал. Год выдался чертовски напряженным: сначала гастроли по Австралии вместе с „Керосиновым контактом“, долгая, выматывающая все нервы, работа над очередной долгоиграющей пластинкой, затем ряд не очень удачных концертов здесь, в Ленинграде, с новой, ни к черту не годной группой. Опять гастроли, но уже по Украине и Белоруссии, дрянные гостиницы, душные залы, мерзкие автобусы, потом работа в студии и опять гастроли. О репетициях я уже не говорю».

Согласно древней мудрости в пересказе Бориса Гребенщикова, «если чего-то хотеть — не сознательно, а всем существом, то это сбывается». Фантазии Науменко начали обретать реальные очертания после очередной встречи Майка с Борисом осенью 1977 года.

«Как студент университета, я попал на военные сборы куда-то под Кандалакшу, — рассказывал лидер „Аквариума“. — Сборы эти стали для меня крайне душеспасительны, потому что на целый месяц я оказался выключен из привычного круговорота событий. Все свободное время я проводил с гитарой, пытаясь написать песню, которая была бы понятна не только моим близким приятелям, но и просто людям. Вернувшись со сборов, я немедленно позвонил Майку. Через два часа мы с ним встретились — где-то в поле, среди бетонных труб — чтобы обсудить планы на жизнь».

Майк со своей девушкой

Фото из архива Александра Теребенина

Первым делом они показали друг другу новые песни. Науменко сыграл «Балладу о Кроки» и «Седьмую главу», Гребенщиков — «Если кончится дождь» и «Всадник между небом и землей». В тот вечер между «партизанами рока» прошел такой сильный разряд тока, что прямо в автобусе на обратном пути Борис помог Майку дописать «Похмельный блюз» и вышеупомянутую композицию «Если ты хочешь», созданную под впечатлением от The Rolling Stones.

Гребенщиков и Науменко жили тогда в Московском районе, в пешей доступности друг от друга. Один — на Алтайской улице, а другой — на Варшавской. Они часто встречались у метро «Парк Победы» и ехали в центр — создавать среду обитания и подталкивать ход истории. Это было крайне непросто — в отсутствие инфраструктуры стартовать ленинградскому рок-н-роллу приходилось на пустынном месте.

Планы первопроходцев были просты — писать и исполнять рок на русском языке. «У нас с Майком не было ни малейших сомнений, — вспоминал Гребенщиков, — что, если мы сможем своей музыкой передать красоту настоящего рок-н-ролла, жизнь в этой стране изменится».

Очаги новой жизни зарождались в разных местах города. Во-первых, Борис Гребенщиков, Коля Васин и Юра Ильченко создали первый в истории русский рок-фанзин под называнием «Рокси». На тонких машинописных страницах ими изнутри обозревалась ленинградская неофициальная музыкальная жизнь, и одним из приглашенных пишущих авторов стал Майк. Тираж этого самодельного журнала был крохотный, но объединяющий эффект оказался колоссальный. Писать всем членам редакции приходилось самим. К примеру, в первом номере «Рокси» Гребенщиков отметился культурологической статьей «О врубе», Васин скрупулезно исследовал феномен «Машины времени», а Науменко написал эмоциональный некролог Марку Болану, трагически разбившемуся на автомобиле осенью 1977 года.

Во-вторых, на квартире Севы Гаккеля начались репетиции нового проекта, получившего симпатичное название «Вокально-инструментальная группировка имени Чака Берри». Он состоял из музыкантов «Аквариума» и участников других питерских групп — и специализировался на исполнении танцевальных хитов вроде Sweet Little Sixteen и Blue Suede Shoes. Майк выступал здесь то гитаристом, то вокалистом, отходя от простого рок-н-ролла в фирменный глэм-рок. Тогда Майк искал собственный путь — иногда наощупь.

«Я исполняю обязанности рок-н-ролльной шлюхи, — полушутливо заявлял он на страницах „Рокси“. — Играю, где придется, с кем придется и что придется».

Свой первый концерт «Вокально-инструментальная группировка имени Чака Берри» сыграла в декабре 1977 года — в одной из лекционных аудиторий ЛИСИ. Приближался Новый год, и вместо очередной дискотеки молодые архитекторы решили пригласить к себе «настоящий вокально-инструментальный ансамбль».

«Вокально-инструментальная группировка имени Чака Берри», 1977

Фото: Андрей «Вилли» Усов

По объему выпитого советское шампанское соперничало с жигулевским пивом. Строители светлого будущего все усерднее дрыгались под Jailhouse Rock. На пике праздника «Аквариум» храбро исполнил авторские композиции «Мозговые рыбаки» и «Мужской блюз», а Майк в сопровождении Гребенщикова, Гаккеля, Фана и Жени Губермана выдал медитативную версию Drive My Car, несколько рок-н-роллов Чака Берри и заводной стандарт Roll Over Beethoven.

Как вспоминал позднее один из зрителей, «это был плохо сбалансированный, но поразительно живой бардачный рок-н-ролльный оркестр, который играл музыку как бы по наитию». Апофеозом концерта в ЛИСИ стала «драка гитарами» в The Jean Genie Дэвида Боуи, после которой стоявшие на сцене музыканты, по воспоминаниям очевидцев, «соединили, наконец, свои вокалы в жутком рефрене».

«Музыкально все это, конечно, выглядело не очень, — резюмировал впоследствии Марат Айрапетян. — Все-таки рок-н-ролл требует для себя отменной техники, которой у Майка еще не было. Но визуально все смотрелось замечательно: раскрашенные рожи и, главное, хаотичные движения. В то время в СССР все музыканты еще стояли на сцене как вкопанные. А тут — шум, беготня и скачки на одной ноге в стиле Чака Берри. Не знаю, где они это увидели, но скопировали все довольно точно».

За Смольным, 1978

Фото: Андрей «Вилли» Усов

Еще одно феерическое выступление «Вокально-инструментальной группировки имени Чака Берри» состоялось в апреле 1978 года на факультете прикладной математики Ленинградского университета, где еще совсем недавно учился Гребенщиков. Того, что там случилось, я не видел, но Науменко называл это позднее «актом перфектного раздолбайства».