Светлана Замлелова - Эдуард Стрельцов. Воля к жизни [litres]

Фельетон Шатуновского и Фомичева, названный интернет-фантазерами «косвенной причиной длительного тюремного заключения звезды советского футбола Эдуарда Стрельцова», вышел в «Комсомольской правде» в июне 1958 г., когда меч Немезиды уже обрушился на голову несчастного Стрельцова. Повлиять ни на что не могли уже ни Шатуновский, ни Фомичев. К тому времени как вышел фельетон, преступление уже свершилось, следствие было в разгаре, вот-вот должен был состояться суд. Поэтому ни о каком влиянии фельетона на судьбу Стрельцова говорить нельзя. Да и ничего такого, что могло бы изменить ход дела, не было в фельетоне.

Но стоит признать, что авторы действительно перегнули палку, зачем-то принявшись оскорблять футболиста, приписав ему невероятную дремучесть. Из-за этой будто бы дремучести Стрельцов, как персонаж чеховского рассказа «Экзамен», верил в селедку, делавшую море соленым. Справедливые в целом обвинения зачем-то перемежаются с оскорбительными фантазиями. И в результате о Стрельцове остается впечатление как о глупом и злобном существе, которое вообще непонятно как проникло в сборную СССР. Очень может быть, что именно такого эффекта и пытались добиться авторы. В таком случае получилось и впрямь непорядочно. Но в остальном журналисты оказались правы, показав «подвиги» Стрельцова на протяжении 1957 г. как превзошедшие все ожидания. Чтобы избежать голословности, приведем отрывок из пресловутого фельетона.

«…В январе этого года «выдающийся», «исключительный» опять соприкоснулся с органами власти по той простой причине, что, напившись пьяным, никак не мог попасть в метро. Центру нападения дежурный сделал от ворот поворот. Тогда «центр» набросился на первого подвернувшегося прохожего. В качестве оружия он использовал свое удостоверение Заслуженного мастера спорта: именно этим документом он наносил прохожему удары по лицу.

Кончилось это, конечно, тем, что Стрельцов был препровожден в милицию. Но и здесь он продолжал драться и сквернословить. Словом, действия «центра», как это зафиксировано в протоколе, подпали под статьи Уголовного кодекса.

Но не успел Стрельцов оказаться в милиции, как в кабинете начальника отделения начал беспрерывно трезвонить телефон:

– Вы знаете, кого вы задержали? Это ведь Стрельцов, наш лучший футболист! Не делайте, ради бога, шуму!

Толпа заступников устремляется в суд, не понимая того, что защищать-то надо советский футбол, а не пьяниц.

– Пожалейте Стрельцова. Ведь ему скоро играть.

Защитники Стрельцова наступают широким фронтом, они атакуют судью и в устной, и в письменной форме. Отношения в суд посылает Всесоюзный комитет по физической культуре и спорту, на суде в роли адвоката выступают такие авторитетные в спорте люди, как М. Якушин. Цель у всех одна – выгородить хулигана.

Меценатствующий судья 1-го участка Ленинградского района пишет в приговоре: «Принимая во внимание, что он уезжает с командой, суд считает возможным применить к нему минимальную меру наказания». Э. Стрельцов получает всего лишь трое суток ареста.

Но выехать на игру с командой ему все-таки не удалось. Стрельцов, по настоянию игроков сборной, был выведен из сборной…

Фельетон «Звездная болезнь», опубликованный в нашей газете, меценатствующие руководители завода встретили с искренним негодованием. Тот же Фатеев запретил заводской многотиражке перепечатать фельетон, касающийся завода. Вскоре «Спортивная жизнь России» поместила карикатуру на Стрельцова. Тут уже не выдержал председатель завкома Г.П. Софонов. Он позвонил в редакцию и выразил свое возмущение. Аргументация Софонова выглядела весьма странной. По его словам, печать мешает ему воспитывать «выдающегося и исключительного».

После выступления «Комсомольской правды» Стрельцов прислал с юга покаянное письмо в редакцию. На бумаге он признал свои ошибки… А на деле продолжал безобразничать. Стрельцов участвовал в попойке в Сочи, вслед за этим напился в Кишиневе. Все это происходило на глазах у начальника команды Ястребова, тренера Маслова и одного из самых рьяных меценатов – заместителя председателя профкома Платова, путешествующего вместе с командой по южным городам.

Стрельцов превращался в социально опасный элемент, а восторженные меценаты «курили ему фимиам».

Мы спрашивали у Софонова, с какой стати Стрельцов, имея двухкомнатную квартиру, получил новую? Разве молодым рабочим в 20 лет завод дает отдельные квартиры?

– Ну что же сравнивать Стрельцова с рядовыми рабочими! – возмутился Софонов. – Стрельцов – выдающаяся личность. Мы хотели помочь ему наладить нормальные отношения с женой.

Но Стрельцов выгнал жену с грудным ребенком на улицу, как только вселился в новую квартиру, ведь жена решительно протестовала против пьянства и дебоширства своего супруга.

– Ну выпивал Эдик, – сказал Софонов. – Что ж тут особенного?

После таких рассуждений председателя завкома нам становится все понятнее, почему так трагически закатилась «футбольная звезда».

Впервые за много лет Пролетарский райком ВЛКСМ вспомнил, что Стрельцов – комсомолец. Центра нападения вызвали в бюро райкома ВЛКСМ. Члены бюро райкома и приглашенные на заседание члены заводского комитета ВЛКСМ были до глубины души возмущены поступком хулигана. Они внесли предложение исключить Стрельцова из комсомола.

Такая постановка вопроса не укладывалась в головах руководителей района:

– Как «выдающегося» и «исключительного» вдруг исключить?..

Слово взял первый секретарь райкома ВЛКСМ Виктор Полищук. Сначала секретарь дал туманное определение понятия «широта русской души», потом решительно стал утверждать, что именно такая душа у Эдика. Из выступлений Полищука явствовало, что Эдик – человек, в сущности, хороший, что он одумается, исправится, и посему достаточно записать ему выговор, а на футбольном поле оставить, ибо забитыми мячами он искупит свою вину…

На Колхозной площади среди ночи ему втемяшилась в голову блажь: он ворвался в незнакомую квартиру, перепугав спящих жильцов, и принялся с ожесточением бить посуду. Хулигана доставили в милицию…

Тлетворное влияние «звездной болезни» коснулось не только Стрельцова и Иванова. Спросите спартаковцев, почему они провели прошлый сезон ниже своих возможностей, и футболисты скажут вам:

– Кроме неполадок в защитных линиях, немалую роль в этом сыграли Исаев и Татушин.

Эти два молодых спортсмена тоже почувствовали признаки пресыщения. Они тоже, оказывается, уже отведали свою порцию салата по 87 рублей 59 копеек…»

Да, цены на салаты выросли. Но, кроме нескольких неточностей, все соответствует происходившему. Стрельцов выгнал жену в положении, а не с грудным ребенком, и вместо Колхозной площади была Крестьянская Застава – немудрено перепутать. Но разве эти неточности отменяют суть? Разве не было пьянства, дебоширства, хулиганства? Все было. Не было только влияния фельетонов на расследование и заключение суда.