Владимир Губарев - А-бомба. От Сталина до Путина

Две недели готовился подробный отчет об испытаниях первых термоядерных зарядов. Однажды Сергей Александрович Христианович пригласил к себе Сахарова. Спросил его: какой же максимальной мощности термоядерную бомбу тот может сделать? Сахаров ответил кратко, мол, бомба мощностью несколько сотен миллионов тонн вполне реальна, но делать ее бессмысленно, так как уже существующие «изделия» способны уничтожить любой большой город вместе с его пригородами.

Больше А. Д. Сахаров на Семипалатинский полигон не приезжал.

Однако заряды большой мощности здесь продолжали испытывать, а потому вагоны с запасом оконных стекол прибывали на полигон.

И вот однажды капитана Зорина вызвал к себе маршал Неделин, который в очередной раз приехал на полигон. Он сказал:

«Проводить испытания зарядов большой мощности вслепую мы больше не можем. Нельзя допустить такого огромного, исчисляемого миллионами рублей ущерба населенным пунктам. Я дам задание ученым Академии наук, но вы сами постарайтесь разобраться с влиянием метеоусловий, чтобы к испытаниям в следующем году были надежные методы расчетов. Готовьте программу исследований. Аппаратурой вас обеспечат, а я выделю людей и технику из войск».

Так на Семипалатинском полигоне начинали формироваться первые группы исследователей. Спустя всего лишь несколько лет здесь образовался крупный научный центр.

Ну а капитан Зорин выиграл «соревнование» с Академией наук. Он предложил методику, как точно учитывать воздействие ударных волн при той или иной погоде. Конечно, эта методика основывалась не на глубоких научных исследованиях, а на собственном опыте капитана и его коллег, но работала она неплохо. Что и предстояло проверить при очередной «сессии», то есть новой серии испытаний.

Председателем государственной комиссии был маршал Неделин.

Капитан Зорин дал прогноз по воздействию ударной волны. Измерения проводились на расстоянии 80, 100 и 120 км на правом берегу Иртыша, а также на специальных постах в поселках и городах, в том числе в Семипалатинске, Усть-Каменогорске, Павлодаре.

Капитан гарантировал, что в этих городах никаких повреждений не будет, если четко следовать его рекомендациям.

Из-за них испытания несколько раз переносили. И наконец капитан, изучив метеоусловия, дал добро.

Взрыв состоялся 17 ноября. Прогноз по ударной волне полностью оправдался.

Маршал подозвал к себе Зорина, сказал:

«Спасибо тебе, капитан. Хорошо рассчитал. Я думаю, что мы с тобой поработали отлично и завтра заслуженно можем отдохнуть, а они (показал руками на окружающих) пусть поработают. Ты рыбак?»

Зорин утвердительно кивнул…

Позже он рассказал друзьям:

«Кроме меня на рыбалку поехал порученец маршала и старшина сверхсрочной службы Георгий Рубанников, который утром наловил живцов и вез их в бачке. Рыбачили у Малых Актар в большой заводи, уже покрытой льдом. Жора прорубил пешней маршалу несколько лунок. И тот, размотав жерлицы, насадив на тройники живцов, стоя наблюдал за сигнальными флажками. Мы с Жорой ловили на блесны окуней. Вдруг крик: „Багор! Багор давай!“ Порученец маршала схватил багор и побежал к нему. Маршал забагрил и вытащил из лунки нельму килограммов на 6–7. Радости его не было предела. Он сокрушался, что нет фотоаппарата. „Приеду в Москву, угощу друзей пирогами с нельмой, а ты, капитан, завтра на Комиссии подтвердишь, что я сам поймал такую большую красавицу…“»

Маршал Неделин в кампаниях часто рассказывал об этой нельме. А когда замечал, что ему не верят, упоминал о капитане Зорине, который в любой момент может подтвердить его слова.

Оказывается, маршалам тоже иногда везет на рыбалке…

Секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев начал интересоваться «атомными проблемами». Та информация, которой располагали его коллеги по ЦК, его уже не устраивала, а потому Никита Сергеевич попросил президента АН СССР А. Н. Несмеянова дать ему информацию по «супербомбе».

Президент Академии не мог не откликнуться на просьбу секретаря ЦК, а потому направил ему переводы двух статей из американских журналов, которые были сделаны в Институте научной информации АН СССР.

Статьи были весьма любопытны, а потому с ними были ознакомлены все члены президиума ЦК КПСС.

В частности, в одной статье утверждалось:

«Огромное изменение в сторону облегчения производства водородного оружия сделано благодаря открытию того, что легкий изотоп легкого металла лития, литий-6, может быть соединен химически с дейтерием, образуя устойчивую сильно-взрывную смесь „литий-6 – дейтерид“.

Как водород, так и литий имеются в изобилии и дешевы…

До открытия этого соединения считали необходимым держать дейтерий и тритий для бомб в жидком состоянии под давлением в несколько атмосфер и при температуре в несколько сот градусов Цельсия ниже нуля. Это достигалось посредством хранения взрывчатого вещества в контейнерах, помещенных в жидкий воздух.

Русские также открыли „литий-6 – дейтерид“ и сделали это, возможно, раньше американских ученых. Из заслуживающих доверия источников сообщают, что наши успехи были достигнуты благодаря анализу пыли мощного взрыва водородной бомбы русских в августе прошлого года…»

В другой статье автор утверждал:

«История водородной бомбы показывает, что полный военный секрет является мифом.

В данном случае мы имеем в виду, что американцы открыли секрет русских.

Секретом, о котором идет речь, является тот факт, что определенное направление научно-исследовательской работы имеет большее значение, чем остальные.

Такого рода информацию американские ученые получили путем анализа воздушных частиц, полученных во время испытаний водородной бомбы в Советском Союзе в августе 1953 г. Коммунистические эксперты нашли способ применить легкий металл литий в водородной бомбе, и открытие этого факта привело американских ученых, работающих в той же области, к весьма важным открытиям. Легкость, с которой им удалось разрешить некоторые проблемы в области водородной бомбы, изумила почти всех.

Как только квалифицированные инженеры узнают, что данное направление в научно-исследовательской работе является правильным, они могут бросить все другие работы и сконцентрировать свое внимание на нужном направлении. Именно информация, полученная после взрыва водородной бомбы в Советском Союзе, позволила американским ученым сделать это. В данном случае, без помощи шпионской сети или захваченных докладов, их собственные исследования были весьма ускорены знанием того, к чему они стремились».