Владимир Губарев - А-бомба. От Сталина до Путина

Значение атомного обжатия водородной бомбы состоит в том, что эффективность использования делящихся материалов бомбы возрастает для бомб калибра диаметром 1,5 метра в 6 раз против бомб, созданных ранее. Открывается также возможность изготовления других калибров бомб мощностью в 10–100 раз больше, чем испытанные до сих пор.

У нас нет прямых сведений, что процесс атомного обжатия известен американцам. Однако косвенно (по тротиловому эквиваленту испытанных ими изделий в 1954 г.) можно судить о том, что этот метод, возможно, ими используется.

Более подробный доклад об этом изделии будет сделан устно…»

Значение этого сохранившегося в архивах документа, на мой взгляд, огромно. В нем названы имена ученых, которых по праву можно считать «отцами водородной бомбы».

Андрей Дмитриевич Сахаров просил не называть «отцом» только его: мол, над «Супером» работали многие люди, и будет несправедливо не упоминать о них. К сожалению, сам Сахаров этого сделать не мог из-за подписки о неразглашении государственных тайн, которую он дал в самом начале работ в Атомном проекте СССР.

Теперь мы можем исправить эту несправедливость и назвать всех, кто незаслуженно забыт…

Н. С. Хрущев и Н. А. Булганин находились с официальным визитом в Дели.

23 ноября 1955 года они получили донесение, подписанное заместителем министра среднего машиностроения Е. П. Славским. Оно было кратким:

«На месте нахождения т. Завенягина 22 ноября с. г. получены положительные результаты, соответствующие возлагавшимся надеждам. Все благополучно».

Руководители СССР поняли, что испытания новой водородной бомбы прошли успешно.

Наступала новая эпоха в истории человечества: появились две супердержавы, которые обладали оружием, способным уничтожить все живое на планете. У новой бомбы не существовало никаких ограничений по мощности, а следовательно, ядерная гонка теперь становилась безудержной. Хватит ли разума остановить ее?

Однако сомнения и трезвые размышления пришли позже. И к создателям оружия, и к руководителям мировых держав.

А пока было упоение успехом, триумфом, радужными перспективами.

Обычно документы, которые поступали в ЦК партии и создавались там, были формализованы, скучны, писались канцелярским языком, доступным и понятным чиновникам. Читать их практически невозможно, невольно склоняешься ко сну, да и такое ощущение, будто они написаны под копирку вне зависимости от того, идет ли речь об урожае зерновых или атомных бомбах.

Но есть одно исключение. Это записка Е. П. Славского в президиум ЦК КПСС от 24 ноября 1955 года. Он предоставил подробное сообщение Завенягина, Неделина, Ванникова, Зернова, Курчатова, Павлова, Харитона, Зельдовича, Сахарова, Музрукова, Негина и Давиденко о результатах испытаний РДС-37.

Оно заслуживает того, чтобы быть приведенным почти полностью:

«22 ноября 1955 г. в 9 часов 47 минут по местному времени на полигоне № 2 министерства обороны СССР произведено испытание экспериментальной водородной бомбы новой конструкции – РДС-37.

Испытание производилось путем сбрасывания бомбы с самолета „Ту-16“ с высоты 12 тыс. метров.

Бомба сбрасывалась с парашютом, что дало возможность увеличить время ее падения с 55 до 71 секунды и уйти самолету на безопасное расстояние.

В день испытаний была облачная погода; высота нижней кромки облаков была более двух километров.

Взрыв произошел на высоте 1550 метров, и благодаря этому огненный шар хорошо наблюдался, пока не поднялся за облака.

Местность была озарена необычайно ярким светом, и наблюдатели, находившиеся на расстоянии 64 километров, в течение нескольких секунд ощущали на лицах тепло взрыва.

Примерно через три минуты на командном пункте раздался мощный раскат взрыва, повторенный несколько раз с небольшими интервалами во времени и убывающей силы.

На месте взрыва образовался огромный столб пыли, поднявшийся к огненному шару. Кроме того, ударной волной было поднято с почвы огромное количество пыли, образовавшей тучу большой плотности, диаметр которой через час после взрыва составлял около 50 километров.

Испытание прошло успешно и оправдало все возлагавшиеся на него ожидания.

Полный тротиловый эквивалент изделия РДС-37, определенный по измерениям диаметра огненного шара, составил 1 миллион 760 тысяч тонн тротила, по ударной волне – 2 миллиона тонн.

Выстроенные на открытом поле кирпичные дома на расстоянии от центра взрыва в 5700 метров и 8800 метров разрушены и восстановлены быть не могут; деревянные сборные дома полностью разрушены в радиусе 12 000 метров…

Взрыв ощущался на больших расстояниях от полигона.

В поселке полигона, на расстоянии 64 километров, отмечены многочисленные разрушения оконных переплетов, дверей, перегородок.

В Семипалатинске, на расстоянии 170 километров, во многих зданиях выбиты стекла, сорваны рамы.

В Усть-Каменогорске (на расстоянии 320 километров) и Алейске (на расстоянии 400 километров) был слышен сильный звук, в ряде зданий выбиты стекла и обвалилась штукатурка.

Благодаря большой высоте подрыва удалось полностью избежать радиоактивного загрязнения почвы и обеспечить безопасность населения…

Проведенные испытания изделия РДС-37 показали зрелость советских физических наук.

Успешные результаты испытаний открывают большие возможности для увеличения количества и мощности атомного и водородного вооружения страны».

Труд создателей «Супера» был щедро отмечен правительственными наградами.

За создание этой водородной бомбы Я. Б. Зельдович, А. Д. Сахаров, Ю. Б. Харитон и И. В. Курчатов были удостоены Ленинских премий.

8 человек стали Героями Социалистического Труда и Героями Советского Союза, причем Зельдович награжден третьей золотой медалью, а Сахаров – второй. 145 человек были награждены орденом Ленина, 4 – Красного Знамени, 495 – орденами Трудового Красного Знамени, 193 человека – орденом Красной Звезды, 384 – орденом «Знак Почета» и 1402 – медалями.

Звание Героя Социалистического Труда присвоено и М. В. Келдышу. Вторую Золотую медаль он получит уже за полет Юрия Гагарина.

Президент АН СССР А. П. Александров взял меня на борт самолета, на котором он летел с Байконура. Анатолий Петрович впервые видел, как стартует ракета (на орбитальную станцию «Салют-6» ушел на работу интернациональный экипаж), и это зрелище произвело на него большое впечатление.

Во время интервью я задал, оказывается, бестактный вопрос: