Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Агент “ЮЖНЫЙ” начал работать как агент Разведупра в Китае с 1936 года. В мае 1938 года «Южный» передан в резидентуру НКВД.

Агент “ШИЛЛИНГ” в агентурной сети РУ в Китае с июня 1936 года. 24 августа 1937 г. “Шиллинг” был отозван в Центр.

Агент “№ 34” с 1931 по 1936 год работал в Японии; в 1933 году он арестовывался за связь с революционными организациями и просидел в тюрьме около года. В 1936–1937 гг. работал в резидентуре РУ в Китае, где японская полиция не оставляла его в покое и внимательно следила за ним.

Радиостанции “МИЛОРДА»” и “МИНА” принадлежали Разведупру и держали связь с Центром в 1937-38 гг. По указанию Центра 29.4.37 прекратили свою работу в связи с усиленным вниманием японской полиции в Северном Китае.

Агент “КОММЕРСАНТ” в сети Разведупра с 1932 года работал с “РАМЗАЕМ” и “АБРАМОМ”.

В связи с провалом “АБРАМА” связь с “Коммерсантом” РУ прервало до осени 1936 года.

С началом 1937 года “Коммерсант” вновь начал работать.

“КАНТОНСКАЯ ДЕВИЦА” — агент Разведупра, арестовывалась в Кантоне за участие в разведке /1932 г./. В полиции написала отречение от компартии и была освобождена. В 1933-35 гг. она снова была завербована “Абрамом” и включена в активную разведработу.

“ЮСТ” и “КАРЛСЕН” в материалах, связанных с КАРИНЫМ, не встречаются и по учету Главного разведывательного управления не проходят».

«СПРАВКА по архивному делу № … на КАРИНА Федора Яковлевича

… Из материалов дела видно, что КАРИН, работая в органах ВЧК с февраля 1922 г., был использован на нелегальной работе в Румынии до июня 1922 г., с июня того же года — в Австрии, с марта 1924 г. в Китае, с ноября 1926 г. по июнь 1928 г. — в Америке, а затем во Франции, с июля 1931 г. — в Германии.

В характеристике от 23.I—1924 г., подписанной н-ком ЭКУ ОГПУ КАЦНЕЛЬСОНОМ, о КАРИНЕ дается следующий отзыв:

“Развитой и толковый работник, агентурную работу знает хорошо. Интересуется только живой оперативной работой”.

Будучи за границей, КАРИН фигурировал под фамилиями: ЗАРЖЕВСКИЙ, КОРЕЦКИЙ, ИВАНИКОВ, ФРАУЧИ, КЕРН, ШПАК, ДЭЙНИС. Имел кличку “Джек”.

Из содержания имеющейся в деле переписки между КАРИНЫМ и советским разведцентром можно сделать вывод, что разведывательная деятельность КАРИНА находила положительную оценку.

Дело хранится в архиве 1-го Гл. управления КГБ при См СССР».

«УТВЕРЖДАЮ»

НАЧАЛЬНИК СЛЕДСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ КОМИТЕТА

ГОСБЕЗОПАСНОСТИ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР

Генерал-майор юстиции

М. МАЛЯРОВ

2/IV 1956 года

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Г. Москва, 1956 года, марта 31 дня.

Я, ст. следователь 1 отдела Следуправления Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР майор КУХАРЕВ, рассмотрев материалы архивно-следственного дела № 612366 по обвинению КАРИНА Федора Яковлевича, 1896 года рождения, уроженца с. Суслены, бывш. Бессарабской губернии, еврея, гражданина СССР, в прошлом члена ВКП (б) с 1919 года, до ареста — начальника 2 отдела Разведуправления РККА, арестованного НКВД СССР 16 мая 1937 года и осужденного в особом порядке 21 августа 1937 года к расстрелу.

Дело проверяется в связи с жалобой жены осужденного КАРИНОЙ С.А., ходатайствующей о его пересмотре.

НАШЕЛ:

КАРИН, как это видно из материалов дела, обвинялся в том, что с 1915 года являлся агентом германской, а с 1936 — польской разведок.

Обвинение КАРИНА в шпионской деятельности в пользу германской разведки основывалось на его личных признаниях, а обвинение в сотрудничестве с польскими разведорганами — на показаниях арестованных по другим делам СОСНОВСКОГО, ГУРСКОГО, ПОЛУЭКТОВА, ЦОНЕВА и ПАНКРАТОВА, полученных от них уже после ареста КАРИНА. Таким образом, к моменту ареста КАРИНА органы НКВД никакими доказательствами его виновности не располагали. <���…>

Проверкой по архивам КГБ при Совете Министров СССР и МВД СССР материалов о принадлежности КАРИНА к германской разведке и его связи с перечисленными лицами не установлено.

Главное разведывательное управление Генштаба Министерства Обороны СССР сообщило, что никаких данных о провале агентуры по вине КАРИНА не имеется и что большинство, якобы, выданной им немцам агентуры продолжало работать и после его ареста.

Это же подтвердили и свидетели ГУДЗЬ Б.И. и НОВИКОВА А.В., знавшие КАРИНА по совместной работе в Разведупре РККА.

Так, свидетель ГУДЗЬ, работавший заместителем у КАРИНА, на допросе 15 февраля 1956 года показал: “КАРИН очень серьезно относился к выполняемой работе в Разведупре по укреплению нашего заграничного аппарата опытными кадрами разведчиков. Он очень внимательно совместно с подчиненными ему работниками подбирал кандидатуры для переброски в те страны, в которых предстояло работать этим лицам, тщательно подготовлял легализацию перебрасываемых за границу работников, кропотливо и вдумчиво подходил к изготовлению документов для таких лиц с той целью, чтобы уберечь их от провалов”.

Не нашла подтверждения в ходе проверки принадлежность КАРИНА и к разведорганам Польши. Так, ПАНКРАТОВ и ЦОНЕВ, показавшие на предварительном следствии о КАРИНЕ, как о польском разведчике, в суде от своих показаний отказались и виновными себя ни в чем не признали.

Показания же СОСНОВСКОГО, ГУРСКОГО и ПОЛУЭКТОВА о КАРИНЕ противоречивы, неконкретны и сомнительны в их достоверности. Так, СОСНОВСКИЙ, излагая обстоятельства вербовки КАРИНА для работы на польскую разведку, показал, что при встрече с ним КАРИН “по своей инициативе” начал вербовать его, СОСНОВСКОГО, “для явно шпионской деятельности”, но затем оказался сам завербованным СОСНОВСКИМ.

ГУРСКИЙ о КАРИНЕ показал дословно следующее: “Я не знаю, был ли КАРИН формально завербован СОСНОВСКИМ, но пользовал его для польской разведки в широких масштабах”.

По показаниям ПОЛУЭКТОВА, на основании которых он Л.187 в 1937 году был осужден Военной коллегией Верховного Суда СССР и которое он подтвердил в суде, КАРИН не проходит.

О КАРИНЕ имеются упоминания (и то косвенного порядка) в собственноручных записях ПОЛУЭКТОВА, которые приобщены к делу ПОЛУЭКТОВА лишь в 1940 году.

Лично сам КАРИН виновным себя в принадлежности к польской разведке не признал.

Из имеющихся в архивных личных делах на КАРИНА документов видно, что, работая с 1919 г. по 1934 г. в органах ВЧК-НКВД и затем в Разведуправлении РККА, он по службе характеризовался только положительно.

В 1925 году КАРИНЫМ, как указано в его аттестации, “был получен так называемый “большой стратегический план” — документ, определивший основное направление японской экспансии на материк на много лет вперед”.

Положительные отзывы о деятельности КАРИНА в НКВД и Разведупре дали допрошенные по делу свидетели ГУДЗЬ, НОВИКОВ и ЗАХАРОВА-КИРСАНОВА.

Принимая во внимание вышеизложенное,