Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

3. Фрицу через Америку 1.915 ам. дол.

3.715 ам. дол.

Нач. 7 отделения 2-го отдела

майор /Шалин/»

«Мемо. Алекс 28 мая 37 г. сообщает: 1. Почта Густаву и деньги из центра будут переданы ему после возвращения его с Юга куда он поехал на 2 недели по делам своей легализации. У Рамзая все в порядке.

2. По извещению от Отто — Ронин на свободе и проживает в городе Михаила. Просил передать центру его адрес. Адрес будет передан телеграфно в нескольких телеграммах.

Об адресе будет выделено пример: “о сахаре”, “о бумаге”. К № дома будет прибавлено 16.

3. Рамзай настаивает на рискованном методе фотографирования. Об этом Алекс телеграфно не решается сообщить».

«Михаил» — Г.И. Марков — резидент в Тяньцзине под прикрытием должности делопроизводителя в консульстве СССР.

Центр продолжал перебирать варианты организации курьерской связи с резидентурой «Рамзая».

«Из письма Рамону от 7.6.37 г.:… 3. Я дал указание Кристи совместно с Вами, учтя местную обстановку, продумать возможности уже теперь передать Вам все связи с нашей нелегальной сетью Самоедии, с полным Вашим подчинением деревне. В очередном письме прошу по этому вопросу дать подробный доклад.

До последующего моего распоряжения все указания о работе будете получать от Кристи».

«Кристи» — референт полпредства СССР в Нанкине. Расстояние между Нанкином и Шанхаем 270 км. Судя по всему, он был прикомандирован к Генеральному консульству СССР в Шанхае.

Пренебрежение конспирацией — в данном случае поддержание связи сотрудников резидентуры под прикрытием с нелегалами (то, что было категорически запрещено еще в 1927 г.) — продолжалось, провал «Абрама» никого ничему не научил.

9 июня Урицкий был освобожден от руководства Разведывательным управлением и назначен заместителем командующего войсками Московского военного округа маршала Буденного (а в ночь на 1 ноября комкор Урицкий был арестован). Дела он сдал прибывшему из Испании Я.К. Берзину.

«ВЫПИСКА из письма Артура от 17.6.37 г.:

РАМЗАЙ. — Курьер прибыл благополучно, почта получена в порядке, пересылаю ее Вам настоящей почтой. Алекс имел с ним две длительные встречи и доложит Вам о положении дел у Рамзая. С Густавом отправляю почту, ему же выдал для Р. 5300 амов, 7000 иен и 1700 мексов. Часть этой суммы Густав переведет по разным каналам и около 5000 амов повезет с собой. Выдача ему суммы, превышающей смету, объясняется тем, что по отчету Р. его денежные остатки ничтожны, а следующий курьер будет не скоро. Возможно, что приедет жена Жиголо, ибо Густав получил письмо от жены, из которого можно понять, что у Р. накопились весьма интересные материалы. Однако, у меня нет уверенности в том, что жена Жигало поедет обратно, поэтому мы решили выдать им денег больше сметы. Мне представляется необходимым создание у Р. какого-то неприкосновенного денежного резерва на пожарный случай, по меньшей мере, порядка 5–8.000 амов. Кроме того, необходимо наладить перевод небольших сумм Густаву из Мира в город и адрес, который Вам известен.

С Густавом обусловлены брелки, приметы, пароль для будущих курьеров. Кроме того, ему дан адрес для писем из его и моего города. Обусловлен краткий код для переписки.

Совершенно необходимо добиться большей четкости в работе нашего аппарата. Последний раз нам неправильно была передана дата приезда Густава. Подобное упущение может привести к серьезным осложнениям.

Алекс беседовал с Густавом об измене фашистской банды и доложит Вам об этом подробно лично.

Мне казалось бы целесообразным, чтобы ко времени пребывания здесь курьера Р., Вы передавали телеграфно хотя бы краткое письмо для Р. Почта, которую мы отправляем, всегда устаревает (выделено мной. — М.А. )».

«Почта, которую мы отправляем», докладывает «Артур», не просто устаревает, а всегда устаревает , что однако не принимается в расчет в Центре при предъявлении претензий к содержанию почты «Рамзая».

«Мемо. 9.7.37 г.: Рамзай сообщает, что получил почту за февр. и апрель. Благодарит за письма. Просит передать привет жене. Сообщает, что получил — 5.300 ам. дол., 7.000 иен и 1.700 мексов.

Об именах и банковских адресах всех — просит спросить у Алекса, который это знает».

В июле пост начальника 7-го (японского) отделения вместо Шалина занимает майор М.И. Сироткин, вернувшийся после стажировки в Японии. Что касается Валина, то он руководил 2-м отделом Разведупра несколько месяцев до дня своего ареста — 26 июля. Освободившееся после ареста Валина место занял Н.В. Хабазов, бывший до этого начальником 2-го (китайского) отделения 2-го отдела.

Приход Сироткина ознаменовался конкретными шагами: 13 июля в Токио была направлена телеграмма следующего содержания: «Мемо. 13.7.37 г.: разрешено Густаву ехать через Москву к семье. Необходимо указать срок выезда.

Относительно Ингрид дано указание командировать ее для доклада в Шанхай. Целью поездки также является инструктаж и установление непосредственной регулярной связи с Шанхаем.

Об отзыве Рамзая вопрос принципиально решен. Окончательно — после информации Густава».

1 августа 1937 г. на заседании Политбюро было принято решение «освободить Я.К. Берзина от обязанностей начальника Разведывательного управления РККА с оставлением его в распоряжении Наркомата Обороны. Временное исполнение обязанностей начальника Разведывательного управления возложить на товарища Никонова». В ночь на 29 ноября 1937 г. Берзин был арестован. Никонов, однако, продержался в должности врио всего несколько дней.

«Мемо. 18.8.37: Рамзай указывает, что в настоящее время он считает почти невозможным поездку Густава домой. Рамзай сейчас работает начальником германского газетного агентства. Эта работа отнимает очень много времени, и поэтому Густав ему очень нужен. Густав сможет выехать только в начале будущего года, не раньше. Повторяет предложение Алексу — о встрече для решения вопроса о сроке возвращения домой и о передаче дел Густаву. Встреча желательна где-нибудь в Азии. Густав вряд ли сможет вернуться обратно, если поедет сейчас».

Речь идет о Германском телеграфном агентстве (Deutsche Nachrichten Buro, ДНБ), в котором Зорге замещал его представителя — Рудольфа Вайзе — во время отъездов последнего. Зорге не знал, что к этому времени «Алекс» был уже арестован в Москве. «Рамзай» по-прежнему радел за дело и пытался объяснить, почему поездка «Густава» домой невозможна. Тем не менее Центр планировал отъезд и Зорге, и Штейна: первого — навсегда, второго — временно. Через десять дней «Рамзаю» поступило указание: «на время отъезда оставить заместителем Густава». Но как его можно оставить заместителем, если ему предписано выехать в Москву?

«Мемо. Из Центра — Рамзаю. /Телеграмма послана по особому докладу Нач-ку 2 Отдела. М.С./ 27.8.37 г.: Отмечено, что информация за последнее время активна.