Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

«Наша линия оказалась правильной, — утверждал «Абрам». — Джон благополучно съездил на острова, спокойно провел ликвидацию токийского дела и фотомагазина. Уехал он 23 мая, через два с половиной месяца после получения сигнала о беседе управляющего с курьершей Большого дома».

«Проваленный» «Джон» не только «спокойно» провел ликвидацию дела, но встретился с «Рамзаем» и получил от него почту, что было совершенно недопустимо, исходя из выводов, сделанных «Абрамом» и одобренных Центром. Более того, судя по оргписьму «Рамзая», «Джон» не ведал об уготованной ему участи. В майской почте «Рамзай» писал: «Обсудите, пожалуйста, с Джоном ряд организационных вопросов, которые касаются моей здешней работы. Я подробно обсудил эту проблему с Джоном, и он прекрасно информирован о моих намерениях и желаниях».

Если допустить, что разговор между женщиной-курьером и управляющим отеля, в котором была упомянута паспортная фамилия Джона, имел место, «выводом» «Джона» из Китая через два с половиной месяца после разговора «Абраму» удалось подтвердить подозрения английской полиции.

Возможно, речь шла о сведении счетов представителя ОМСа в Шанхае с «Джоном» (паспортную фамилию которого он знал) или с самим «Абрамом» путем «вброса» дезинформации. Но какие счеты у «Абрама» были к «Джону»? Почему он на корню загубил успешно проведенную легализацию «Джона» в Японии, проведенную людьми «Рамзая»? Может быть, дискредитируя «Джона», он пытался набросить тень на Зорге, на которого вскоре написал форменный донос?

В июне 1934 г. агент шанхайской резидентуры, проходивший под номером 202, сообщил «китайскому помощнику» «Абрама» (№ 101), а до этого «Рамзая», что у него есть близкий друг, полковник, занимающий должность помощника начальника штаба командующего шанхайским гарнизоном. По словам № 202, ранее полковник служил военным атташе в Токио и сохранил связи с японскими военными кругами. К тому же он настроен революционно и пользуется личным расположением Чан Кайши. На основании проведенных с полковником бесед, № 202 был уверен, что тот согласится «работать для революции».

Новость чрезвычайно заинтересовала «Абрама». Вербовка полковника открывала серьезные возможности развертывания работы в Японии. 25 июня 1934 года «Абрам» сообщил Центру: «Окончательное мнение о человеке, полученном через 202-го, еще рано высказать; возможности его использования могут оказаться весьма своеобразными». Насколько было обоснованно мнение № 202, можно ли было принимать на веру его рассказ? Если полковник занимал должность военного атташе, значит, он был связан с чанкайшистской разведкой. Сам факт, конечно, не говорил против его вербовки, но это, безусловно, подразумевало, что к полковнику следовало внимательно присмотреться. Особенно тщательной проверки требовали его связи с японцами: нельзя было исключить, что полковник работал на них.

Вместо этого «Абрам» решил, что с полковником встретится его помощник № 101 («Эрнст»), надежный человек «Рамзая». Это был самый короткий, но неверный путь. 101-й вынес из встречи с полковником радужное впечатление: в разговоре с ним полковник намекнул, что у него якобы имеются три японских агента, а перспектива заполучить сразу трех японских агентов казалась весьма заманчивой.

На следующую встречу «Абрам» решил пойти сам. Встречались втроем, № 101 привез полковника, которому в переписке был присвоен номер 208, на место встречи и выступал в качестве переводчика. В письме Центру от 9 августа 1934 года «Абрам» сообщал: «208-й производит впечатление разведчика. Я всякими путями пытался у него выведать, не состоит ли он в какой связи (безразлично, какова форма этой связи) с нанкинской разведкой. Он категорически отрицает, что, конечно, ничего не доказывает. Это объясняет, что, будучи военным атташе, он работу определенного характера выполнял по собственной инициативе, передавая добытый материал военному министерству, в частности, тогдашнему заместителю военного министра Чен И (теперь губернатор Фуцзяна, японский агент, который является приятелем 208-го). Так или иначе, надо исходить из того, что мы имеем дело с разведчиком, который сразу все свои карты не раскроет… Его отношения с японцами мне тоже неясны. Факт, что японцы к нему очень хорошо относятся… Должен сказать, что личное впечатление он на меня произвел неплохое. У него, несомненно, есть определенная субъективная революционность… При условии правильного подхода к нему он может оказаться самым ценным нашим источником. Все дело в том, чтобы правильно с ним обращаться».

208-й сообщил, что он имеет задание от одного из секретарей Чан Кайши продолжать добывание материалов по островам. Это значило, что 208-й мог вести агентурную работу для советской разведки, прикрываясь этим заданием. «В случае чего, — писал «Абрам», — 208-й в глазах Нанкина будет чист, как ангел».

«Человек, завербованный через 202-го, — высказал свою точку зрения Центр 8 августа 1934 года, — является еще одной зацепкой для организации совершенно самостоятельной ветви на островах… Все данные к этому у него как будто есть. Он был военным атташе в Токио, безусловно, имел там связи и знакомства среди японцев. Таким образом, 208-й, помимо того, что он будет ценным работником по Вашей стране, может создать весьма важную для наших целей организацию через указанного вновь завербованного человека».

На очередной встрече № 208, с соблюдением «китайских церемоний», раскрыл имена своих агентов. Полковник уверял «Абрама», что работает исключительно по идейно-революционным мотивам, следовательно, не могло быть и речи о денежном вознаграждении. Но ему нужно было «300 мексов (мексиканских долларов. — М.А.) для угощения японцев, с которыми он теперь хочет почаще встречаться, чтобы контакт с ними не ослабевал». Эти деньги «Абрам» полковнику дал, хорошо понимая, что речь идет фактически о месячном жаловании. После этого № 208 попросил дать ему взаймы 1500 мексов (около 400 американских долларов) «для приобретения машины», и это была плата за вербовку трех японских агентов. «На всякий случай» «Абрам» взял с полковника расписку, и тот назвал имена агентов: «К. Отставной капитан артиллерии. Был уволен из армии десять лет назад. С тех пор твердого занятия не имеет, большую часть времени был безработным. 208-му К. был рекомендован секретарем китайского посольства в Токио в бытность там 208-го военным атташе. 208-й был связан с К. в течение года. К. доставлял секретные военные книги, а также достал новейшую изданную японским генеральным штабом карту Маньчжурии…». Странно, что «Абрам» не выяснил у 208-го источники получения безработным К. секретных материалов.

Другим агентом № 208 был владелец магазина военных книг, расположенного напротив военной академии в Токио. «Знает 208-го еще со времени учебы последнего в академии… Поставлял 208-му секретные военные книги и карты. Так как последние могут отпускаться только по специальным разрешениям военного министерства… подделывал эти разрешения».