Ержан Есимханов - Oceanman

Я почти ничего не помню из того заплыва. У меня и с другими заплывами так бывало — иногда помнишь только начало и конец, а все остальное какими-то проблесками, флешбэками. Вроде плывешь много часов, а потом понимаешь, что воспоминаний на пять минут. Помню, что было очень холодно — вода в Волге в июле обычно градусов двадцать. Помню, что вода была мутной от ила. Помню, что больше всего боялся потерять браслет на ноге, не доверяя ненадежному креплению. Помню, что плыли в основном вдоль берега, а с какой-то точки все вдруг повернули к другому берегу, и я вместе с ними. Помню сильное течение — поскольку мы плыли вниз, оно очень нам помогло. Никаких церквей я не видел, но с какого-то момента стало видно набережную и огромную толпу болельщиков на ней. К набережной плыли все, ошибиться было невозможно.

К финишу я довольно прилично устал, и меня снесло течением метров на двадцать. Пришлось выплывать обратно. Таких, как я, было немало. Длинная лестница вела от воды вверх, на набережную. На набережной стояла арка, которая считывала браслет. Нужно было пробежать через нее, отдать организаторам браслет и буй, и получить от них бутылку воды и банан. И в конце, совершенно ошеломленный, ты оказываешься на бетонной набережной босыми ногами, вокруг все счастливые, мокрые и обнимаются, и ты вдруг понимаешь, что ты здесь совершенно один.

И что ты это сделал. Закончил первые соревнования в своей жизни. Не испугался, не сошел с дистанции, ничего не перепутал. Доплыл. Три километра. Самая большая — на тот момент — дистанция в жизни.

Три километра я проплыл за пятьдесят четыре минуты. Это было очень хорошее время. Помогло, конечно, течение. И гидрошорты. Кстати, их я после соревнований больше не использовал ни разу в жизни.

Пожилой таксист кавказской наружности, подвозивший меня к гостинице на стареньком — я таких у нас давно не видел — «Москвиче», всю дорогу вопросительно смотрел в зеркало заднего вида на мое радостное лицо, на футболку, облепившую мокрое тело.

— Реку переплыл, что ли? — спросил он наконец.

— Да, — коротко ответил я.

— Ничего себе! — удивился он. — А зачем?

Я не нашел, что ответить.

Вода Ла-Манша при первом знакомстве обжигает лицо. Когда я впервые вошел в нее с берега в тот самый памятный дождливый день, мне немедленно захотелось выскочить обратно, и чем быстрее, тем лучше.

Я высунул голову из воды, огляделся, и что есть сил поплыл к зеленому бую, который обозначал начало плавательной зоны в гавани Дувра. Очень хотелось согреться — и действительно, минут через пять стало легче. Я доплыл до буя, перевернулся на спину и огляделся.

Вокруг было пасмурное море. Впереди — каменистый берег, за ним набережная, за ней — невысокие, этажей в восемь, жилые дома. С одной стороны виднелся длинный пешеходный пост, ведущий в море — местная туристическая достопримечательность. За мостом стояли подъемные краны — гавань Дувра в те дни активно реконструировалась. С другой стороны, на расстоянии примерно километра от меня, виднелся порт Дувра. Из него как раз выплывал в открытое море чудовищных размеров пассажирский лайнер.

Мелкий дождь моросил в лицо. Я вдруг почувствовал, что дождь согревает. Потом я прочитал, что вода в проливе в тот день была 14 градусов. Почему-то болели ладони и кисти рук. Точнее, болело все, но ладони как-то сильнее.

— «Ладно», — подумал я, и поплыл в направлении первого из цепочки желтых буев, обозначавших границу зоны плавания длиной примерно в километр, и шириной метров в двести.

Начиналась первая тренировка в проливе.

*****

На следующий старт после Волги я зарегистрировался через день после заплыва. Это была половина дистанции этапа любительского чемпионата Oceanman в Испании, в городе Санта-Пола, вокруг маленького острова Табарка в Средиземном море. Расстояние, которое предстояло проплыть, составляло пять километров.

Oceanman — это серия заплывов на открытой воде, которые когда-то стартовали в Испании, а сейчас проводятся по всему миру — в Италии, Мексике, России, Греции, и многих других странах. Сами организаторы называют Oceanman любительским чемпионатом мира по плаванию, и это, наверное, близко к истине. Oceanman — это человек, который проплыл полную дистанцию, которая в зависимости от условий заплыва составляет от десяти до четырнадцати километров. Само название придумано по аналогии с Ironman. Менее опытные участники плавают не десятку, а половину дистанции — Half-Oceanman. Бывает еще спринт, полтора километра, и Ultra Oceanman, 21 и 30 километров.

Таким образом, после речного заплыва на три километра мне предстоял морской заплыв на пять. До заплыва, который проводился в начале сентября, оставалось чуть больше месяца. И это означало одну простую вещь — надо было все-таки учиться плавать.

Для меня всегда было загадкой, почему начинающие спортсмены в нашей стране так не любят обращаться к тренерам. Возможно, это связано с тем, что уже состоявшиеся в какой-то сфере люди не очень любят, когда им рассказывают, что и как делать. Возможно, в этом виноваты и тренера, особенно те из них, кто помоложе. Вместо того, чтобы опекать и аккуратно направлять ученика, они больше демонстрируют свое превосходство, и им сильно не хватает терпения. А возможно, здесь есть что-то сродни нежеланию ходить по врачам, даже если что-то очень сильно болит, потому что вроде как должно пройти само. Одним словом, для меня этот феномен — загадка, но я и сам к тренеру шел долго и неохотно. Хотя с тренерами мне всегда везло.

Моим первым тренером был Дмитрий Токарев, мастер спорта по плаванию, представитель школы I Love Swimming. Я не обращался в саму школу, а работал с Дмитрием напрямую. Мы занимались всего три недели, но за этот срок успели многое. Дмитрий показал мне основные базовые вещи, которые должен знать каждый начинающий пловец. Он научил меня дышать на обе стороны, что очень важно в морской воде, потому что, если вы умеете дышать только в одну сторону, а с этой стороны начинаются волны, вам будет совсем некомфортно. Он показал мне базовые принципы работы ногами. Он показал, как грести и как тянуться, как разминаться и на что обратить внимание.

Школа I Love Swimming в подготовке пловцов использует технику плавания Total Immersion, разработанную около двух десятков лет назад американским тренером Терри Лафлином. Эта техника построена на соблюдении баланса и скольжении в воде, и хорошо помогает в обучении взрослых пловцов, впервые занявшихся этим видом спорта. Однако адептом Total Immersion я, в конечном итоге, так и не стал. Освоив разные техники, я на их базе и с учетом своих сильных и слабых сторон скомбинировал некий промежуточный вариант кроля, которым плаваю и сейчас. Он далеко не идеален, но он подходит мне — а это в плавании главное.