Юрий Галенович - Гибель Лю Шаоци

22 июля 1966 г. Лю Шаоци выступил в Пекине на массовом митинге в поддержку борьбы вьетнамского народа против американской агрессии, за спасение отечества. В своей последней публичной речи, знаменательно посвященной «вьетнамскому вопросу», который в то время так или иначе, но объединял Москву и Пекин в их усилиях оказать помощь Вьетнаму, Лю Шаоци ни одним словом не упомянул об СССР, т. е. не критиковал действия Советского Союза. В условиях того времени, когда все политические выступления, особенно по международным вопросам, были пронизаны духом «борьбы» против «советского ревизионизма», к чему призывал Мао Цзэдун, это звучало явным и подчеркнутым диссонансом. После этого стотысячного митинга в Пекине в течение нескольких дней по всему Китаю были проведены массовые митинги в поддержку заявления председателя КНР Лю Шаоци. В его речи прозвучал призыв к борьбе против американского империализма совместно с социалистическими странами, а следовательно и с СССР, хотя в силу сложившейся ситуации Лю Шаоци не мог сказать об этом прямо. Политически мыслящие китайцы могли бы при желании найти в его словах осуждение внешнеполитической программы Мао Цзэдуна как проявления «национального шовинизма и национального эгоизма, представляющего собой измену интересам революционных народов мира» [167] Жэньминь жибао. 23.07.1966. . Более того, накануне XI пленума ЦК КПК 8-го созыва Лю Шаоци в последний раз воспользовался властью для того, чтобы подчеркнуть, что оказание помощи Вьетнаму и солидарность с революционными силами мира, с его точки зрения, являлись делом более важным, чем маоцзэдуновская «культурная революция». Лю Шаоци, порой маневрируя, старался соблюсти верность установкам VIII съезда КПК о линии на борьбу (при определенных обстоятельствах) вместе с СССР и другими социалистическими странами против империализма, в первую очередь американского.

12 ноября 1966 г. в КНР отмечалось столетие со дня рождения Сунь Ятсена. Заслуги Сунь Ятсена, общепризнанного в Китае вождя антимонархической революции 1911 г., отца-ос нова теля республики в Китае, были столь велики, а имя его оставалось столь нужным Мао Цзэдуну для подкрепления своего авторитета в умах многих китайцев, особенно за рубежами КНР, что, несмотря на то что эта дата пришлась на разгар «культурной революции» и ожесточенной борьбы против «всего и всякого старья», под коим подразумевалось все, что было в истории до начала «культурной революции», Мао Цзэдуну пришлось сделать жест, свидетельствовавший, по крайней мере внешне, о сохранении авторитета Сунь Ятсена.

По этому поводу в Пекине было проведено торжественное заседание, на котором Мао Цзэдун не присутствовал — он не снизошел до этого. Главным официальным лицом в этой ситуации стал председатель КНР. Лю Шаоци. В его присутствии вдова Сунь Ятсена Сун Цинлин выступила с докладом, в котором, в частности, подчеркнула, что одним из важных заветов Сунь Ятсена было пожелание «находиться в союзе с Россией».

В условиях того времени это был смелый поступок и оратора и тех, при ком это говорилось, кто самим своим присутствием солидаризировался со словами докладчика, так как главным внешнеполитическим врагом в ходе «культурной революции» Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай и вообще весь «штаб» «культурной революции» считали именно нашу страну и наш народ.

По сути дела, Лю Шаоци, будучи главным официальным лицом на торжественном заседании по случаю столетия Сунь Ятсена, пребывая в зале, где произносила речь Сун Цинлин, продемонстрировал, что он продолжает разделять призыв Сунь Ятсена к «союзу с Россией» или, во всяком случае, сохраняет память о периоде добрых отношений с нашей страной.

Кстати сказать, далеко не случайно как раз Лю Шаоци оказался первым из высших руководителей КПК-КНР, кто возглавил созданное в 1950 г. Общество китайско-советской дружбы; на этом посту Лю Шаоци впоследствии сменила именно Сун Цинлин.

Лю Шаоци и Сун Цинлин были из числа тех китайских руководителей, которые всегда хорошо относились к Советскому Союзу. Конечно, они действовали прежде всего в интересах своего народа и своей страны, но одновременно выступали и за мирные добрососедские отношения с нашей страной и нашим народом, полагая, что это отвечает коренным интересам Китая и китайцев.

Вообще следует сказать, что в высшем руководстве КПК-КНР почти всегда находились люди, которые стояли за сохранение и развитие нормальных, мирных, дружественных, взаимополезных отношений с СССР. Они противостояли тем, кто занимал иные позиции. Мао Цзэдун, Дэн Сяопин исходили прежде всего из мысли о том, что к нашей стране и нашему народу следовало относиться с подозрением, как к потенциальному или реальному врагу; они выдвигали к нам претензии, прежде всего территориального характера, стремясь воспитывать народ Китая в убеждении, что Россия (и царская и советская) якобы «виновата» перед Китаем, остается его «территориальным должником».

Мао Цзэдун дошел до того, что начал внедрять в умы китайцев идеи о допустимости войны против нашей страны, о необходимости готовиться к такой войне; более того, именно при власти Мао Цзэдуна были расстреляны в упор наши безоружные представители на переговорах по пограничным вопросам на острове Даманский в 1969 г., т. е. началась «пограничная война», как ее называл Чжоу Эньлай, против нашей страны, так сказать, «погранвойна с китайской спецификой».

Тот факт, что в Китае всегда были люди, которые в принципе выступали против такого курса (при Мао Цзэдуне это прежде всего Лю Шаоци, а также маршалы Чжу Дэ и Пэн Дэхуай, а при Дэн Сяопине — генеральные секретари ЦК КПК Ху Яобан и Чжао Цзыян), вселяет надежду на то, что период враждебности к России и ее народу в Китае остался в прошлом. И именно поэтому такие люди, как Лю Шаоци, пользуются в нашей стране искренним уважением как ее подлинные друзья.

Для того чтобы высказать все, что, как мне представляется, имеет отношение к этому вопросу, необходимо добавить и еще кое-что, связанное с тем, что происходило в конце 40-х — начале 50-х годов.

Дело в том, что с приближением победы над армией Чан Кайши и возникновением реальной перспективы встать во главе нового государства на китайском материке внутри высшего круга руководителей КПК обострились споры по вопросу о том, какой должна быть внешняя политика нового государства.

Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай тогда надеялись на возможность установить в какой-либо форме отношения с Вашингтоном, перетянуть его на свою сторону, заставить его отказаться от поддержки Чан Кайши и за это предоставить американцам определенные льготы, во всяком случае внешне, и формально занять официальную позицию «равноудаленности» и от Москвы, и от Вашингтона, не вступать с Москвой в особые, например союзные, отношения.