Александр Бенкендорф - Воспоминания: 1826-1837

После завершения необходимых приготовлений, большая часть которых выпала на мою долю, Его Величество покинул Измаил для того, чтобы приблизиться к Дунаю. Половодье этой реки откладывало день ее форсирования, которое было намечено в местечке Сатаново, напротив небольшой турецкой крепости Исакчи. По дороге туда в Болграде император провел смотр 3-го армейского корпуса под командованием генерала Рудзевича. Состояние войск было превосходным, солдаты чувствовали себя хорошо и все горели желанием отличиться в глазах их молодого государя.

По прибытии в Сатаново мы в первый раз установили там императорскую квартиру, которая одна имела вид целой армии. Кроме всех тех, кто составлял ее служащих, кроме иностранных послов и представителей, к нам присоединились в качестве гвардии лагеря и одновременно как резервы армии два пехотных полка, десять артиллерийских рот, было более трех жандармских эскадронов, казаки гвардии, 100 казаков из Атаманского полка и полк армейских казаков. Наш лагерь увеличился также за счет фуражиров, рестораторов и самых разных торговцев, которые в избытке здесь находились на протяжении всей кампании. Все они были под моим командованием, и было нелегко призвать их к дисциплине и заставить торговать в указанном порядке. В первые дни они ругались и сердились, но потом все пошло как нельзя лучше к удовлетворению императора и всех жителей этой кочевой столицы.

Огромные работы были предприняты для того, чтобы обуздать наводнение: с тем, чтобы можно было выйти к берегу Дуная, на протяжении более двух верст в речной воде и на топком основании была сооружена плотина. Эта небывалая сама по себе работа стала еще сложнее из-за очень высокого подъема уровня воды в реке и из-за дождливой весны. На конце этой плотины было сооружено укрепление, как для того, чтобы уберечь плотину от вражеских ядер, так и для того, чтобы установить там батарею с целью защитить наш проход.

Турки знали об этих приготовлениях. На своем берегу, который полностью господствовал над нашим берегом, они возвели укрепления и батареи с тем, чтобы защититься от форсирования реки и обустроить прекрасную позицию, на которой разбил свои палатки очень внушительный корпус. Вечером костры турецкого лагеря величественно осветили его расположение, которое, казалось, бросало вызов нашим приготовлениям своим доминирующим положением, протяженностью и опорой левого фланга на крепость Исакча, а правого — на глубокое болото.

Наша позиция и наши лагерные костры, напротив, утопали в болотах, овевались нездоровым воздухом и казались потерянными под господствующими вражескими высотами. Император всячески ускорял сроки высадки, у устья небольшой реки ждали сигнала выйти в Дунай приготовленные для высадки понтоны и большие барки. Наша весельная флотилия и флотилия наших новых подданных запорожцев приблизились к месту высадки, выгребая против течения реки. Флотилия была вооружена пушками. Те полки, которые первыми должны были начать высадку, приблизились по плотине к месту действия, все шлюпки флотилии и запорожцев собрались в тростниках и кустарниках, которыми был покрыт российский берег реки. Наконец, на рассвете 27 мая император со всей своей свитой подошел к началу плотины, два полка егерей из корпуса генерала Рудзевича первыми бросились в небольшие шлюпки. Турецкие пушки начали отвечать на концентрированный огонь наших речных и наземных батарей, который был неожиданно начат для прикрытия переправы. Более легкие, чем суда флотилии, казацкие шлюпки первыми достигли неприятельского берега. Кустарник и оставшиеся после разлива реки глубокие болота сделали высадку и продвижение вперед крайне тяжелым. Первыми бросились по пояс в воду начальник штаба Действующей армии Киселев и генерал князь Горчаков. Другие полки последовали за егерями, и вскоре под смертельным огнем неприятеля кустарники и болота были преодолены.

Наши войска построились на открытом месте напротив превосходящих турецких сил, наступление на которые стало еще сомнительнее из-за имевшихся там холмов и построенных турками укреплений. Император хотел лично возглавить атаку на батареи, но граф Дибич умолил его не делать этого, так как неприятельские ядра с другого берега падали уже совсем рядом с тем местом, где находился государь. Он любезно согласился с советами проявить осторожность и вернулся на высоту, с которой только что ушел, и откуда он мог наблюдать за передвижениями турецких и наших войск, а также за маневрами флотилии. В этот момент ему сообщили о том, офицер, командовавший речной артиллерией, ранен, и он приказал мне принять командование вместо него. Я бросился на берег речки с тем, чтобы сесть в лодку, но, к счастью, нашел контр-адмирала Патаниоти легко раненным. Он продолжал отдавать распоряжения, а я не нашел нужным сообщить ему, что только получил приказание его заменить.

С обеих сторон огонь продолжался столь же активно, как и раньше. Наши суда с трудом преодолевали течение для того, чтобы приблизиться к турецким батареям. Я вернулся к императору, который, не имея возможности принять участие в схватке, проявлял самую усердную заботу о раненных, доставляемых с берега реки. Наша пехота двигалась прямо на неприятеля. В тот момент, когда его береговые батареи, поражаемые огнем наших приближавшихся речных судов, были вынуждены замолчать, штыковая атака решила исход сражения. Часть неприятельских войск укрылась в небольшой крепости Исакча, а большая его часть отошла по дороге на Бабадах. Видя, что последнее укрепление турок еще защищается, один батальон ускоренным маршем направился туда, мы видели, как он подошел и в этот момент произошел взрыв и густой дым закрыл его от наших взглядов. Это подорвалась мина, которая своим взрывом уничтожила и победоносных русских, и турок. Тем не менее, погибло не более двух десятков человек, остальные получили ранения различной степени тяжести.

Горя нетерпением, император бросился на берег и приказал возводить мост, в это время речные суда продолжали перевозить войска, которые уже стали хозяевами соседних высот. Работы велись с необыкновенной горячностью, присутствие императора удваивало силы и усердие солдат и офицеров. Тем временем император не стал дожидаться окончания работ по постройке моста для того, чтобы поблагодарить победившие войска и отдать распоряжения по осаде вновь вооруженной крепости, которую защищал многочисленный гарнизон. Он попросил запорожского атамана предоставить ему свою лодку и посадить дюжину казаков на весла. А ведь эти люди были нашими смертельными врагами, только три недели назад они покинули вражеский лагерь. Стоило им сделать несколько дополнительных гребков, как они бы оказались под защитой укреплений крепости Исакча, и могли бы сдать туркам государя России, который сел к ним в лодку в сопровождении всего двух генералов. Атаман и казаки поняли это и были в восторге от такого проявления доверия к ним. Они с чувством воскликнули: «Мы принадлежим тебе! Не только эти двенадцать человек, но и все наши товарищи!» Таким образом, с помощью запорожских казаков император оказался на турецком берегу.