Александр Бенкендорф - Воспоминания: 1826-1837

В течение дня строительство моста было завершено, и войска продолжали переправу. На следующий день император приказал установить свою палатку на другом берегу Дуная напротив крепости Исакча. Коменданту турецкой крепости было сделано предложение о сдаче. Видя храбрость наших солдат и бегство своих соотечественников перед ними, и, замечая все увеличивающееся количество наших войск, он сомневался всего несколько часов и открыл крепостные ворота. Без промедления туда были помещены наши раненные, так закончился первый военный этап нашей наступательной операции.

Как только были исполнены вышеуказанные приказания, император открыл военную кампанию и во главе корпуса Рудзевича двинулся прямо на укрепления Траяна, которые защищали нечто вроде горловины, образованной Черным морем в Кюстинджи и Дунаем в Разовате. В различные пункты были направлены отряды, как для того, чтобы прикрыть наш маневр, так и для того, чтобы овладеть небольшими крепостями, находившимися в промежутке между Дунаем и укреплениями Траяна. Построенный еще римлянами на огромной дунайской возвышенности форт Мачин сдался полковнику Роговскому, Хирсово открыл свои ворота генералу Мадатову. Построенная на высоком берегу Черного моря крепость Кюстинджи была хорошо вооружена и ее защищали более трех тысяч человек. Они сдались только после 48-ми часовой бомбардировки. Для того, чтобы придать своей полевой артиллерии наибольшую эффективность, командовавший штурмом генерал Ридигер придвинул ее к городским укреплениям на расстояние менее ружейного выстрела. Он предоставил гарнизону три дня для того, чтобы свободно выйти из крепости с оружием и снаряжением. Для нас было очень важно овладеть этим прибрежным укрепленным пунктом, который обеспечивал подходы к Одессе и дополнял нашу оборонительную линию, так хорошо обозначенную остатками знаменитых укреплений Траяна и заканчивающуюся бастионами Кюстинджи. Тем временем генерал Ушаков овладел Тульчей, и вся эта территория между Разоватом и Черным морем как бы оказалась внутри наших границ.

В интервалах между этими событиями император с основными силами генерала Рудзевича продолжал движение на Бабадах, первый стоящий на нашем пути незащищенный турецкий город. Он был очень живописно расположен, окружен горами и прекрасной растительностью и находился в чудесной долине. Украшен этот маленький город был огромным четырехугольным недавно сооруженным зданием, служившим казармами только что сформированному по приказу султана Махмуда полку регулярных войск. В остальной части города взгляду открывались только нищета и развалины.

В нескольких верстах от Бабадаха выехавшего вперед императора приветствовали делегация некрасовцев, этой эмигрировавшей из России во времена религиозного раскола народности, которая с тех пор покорилась скипетру султана и отличилась в войнах против нас своей храбростью и жестокостью в сражениях. Эти люди основали большие русские деревни, в которых полностью сохранялись православная религия, русские обычаи и одежда. Согласно обычаям своей бывшей родины некрасовцы собрались позади стола с хлебом и солью и при приближении императора все они пали ниц лицом к земле. Император приказал им подняться на ноги и сказал: «Я не хочу давать вам ложных надежд. Я не собираюсь захватывать землю, на которой вы живете, и которая завоевана моими солдатами, она будет возвращена Турции. Поэтому ведите себя так, как подсказывает ваша совесть и требуют ваши интересы. Те из вас, кто захочет вернуться в Россию, будут приняты там, и прошлое будет забыто. Те, кто захочет остаться здесь, не должны ни о чем беспокоиться, пока не будут предприняты враждебные действия против наших солдат. Все то, что вы захотите принести в наш лагерь, будет вам честно оплачено». Любопытно было наблюдать, как эти выходцы из России, которые более чем на 100 лет забыли свою присягу на верность, упали на колени перед правнуком Петра Великого и просили у него прощения. За все время войны наша армия не имела осложнений с некрасовцами, которые, тем не менее, все остались на своей новой родине, щедро получив там земли и рыбные угодья, расположенные в теплом климате. В большом здании был расположен госпиталь, который с этих пор стал могилой для тысяч русских солдат. Вскоре сюда пришла чума и добавила свои жертвы к тем, кто уже во множестве был вырван из наших рядов нездоровым климатом и тяготами войны.

Палатки императорского лагеря были установлены на вершине высокой годы, откуда открывался поистине очаровательный вид на окрестные земли, большое озеро и лагеря наших войск. Ночью сильнейшая гроза, сопровождавшаяся проливным дождем, сорвала часть наших палаток. Испугавшись раскатов грома, лошади двух гусарских полков порвали путы и галопом бросились к горам. Этот шум и беспорядок подняли такую тревогу, что к утру лагерь имел полностью расстроенный вид.

После однодневного отдыха мы продолжили движение до Карасу, который находился почти в середине укреплений Траяна. Здесь соединились различные отряды, овладевшие небольшими крепостями в нашем тылу и на флангах.

В это время энергично продолжалась осада крепости Браилов, которую турки храбро защищали. В конце концов, великий князь Михаил принял рискованное решение о штурме, у него на глазах наши солдаты спустились в ров, но лестницы оказались слишком короткими. После огромных усилий и небывалых потерь пришлось прекратить атаку и вернуться за линию наших укреплений. Но туркам не на что было надеяться даже после этого неудачного штурма. Убедившись в подготовленности наших войск и опасаясь возобновления атаки, они предпочли сдаться. Крепость Браилов попала в наши руки со всем тем, что в ней находилось, часть войск была оставлена в крепости, тогда как великий князь Михаил присоединился к основным силам под командованием императора.

Жара стала труднопереносимой для солдат, воды было мало и она была плохой, от покрытых тростниками болот исходили болезнетворные испарения, травы были жухлыми, и большое количество лошадей не находили себе достаточной пищи. Несколько тысяч быков, впряженных в транспортные повозки с провизией и снаряжением, начали страдать от нехватки пастбищ. Они тощали и вскоре им стало невмоготу тащить телеги, околев на дорогах, они источали запах падали. В сопровождении всего лишь нескольких казаков император предпринял поездку в Костенджи и дал указание готовить там госпитали и выгружать продовольствие, привезенное торговыми лодками.

После нескольких дней стоянки лагерь в Карасу был снят, и мы направились к Базарджику. Этот покинутый жителями небольшой городок был окружен большим количеством кладбищ и олицетворял собой смерть и разрушение. Источники воды, которые мы там нашли, были испорчены неприятелем, они были наполнены мылом и мусором, что сделало воду почти непригодной для питья и очень вонючей. У этого города наш авангард принял небольшой бой, в ходе которого турецкая кавалерия воспользовалась чрезмерной храбростью двух наших эскадронов, далеко оторвавшихся от основных сил, и атаковала их столь стремительно, что они понесли чувствительные потери и были бы уничтожены совсем, если бы несколько эскадрон гусар с двумя полевыми пушками не пришли им на выручку. Турки продолжали отступать, но нам следовало удвоить предосторожности, так как местность стала лесистой, изрезанной лощинами, вдоль которых шли только узкие тропинки, подчас очень крутые, по которым трудно было поднимать артиллерию и обозы.