Александр Бенкендорф - Воспоминания: 1826-1837

На австрийской границе Его Величество встретил князь Лихтенштейнский, а в Нейшольце ему представился великий бургграф Богемии граф Хотек. Смена лошадей на почтовых станциях была так плохо организована, что для императорской коляски с трудом нашли хороших коней. Для остальных были спешно собраны крестьянские лошади, снабженные плохой упряжью и еще хуже управляемые. В этих горных местах они представляли для экипажей постоянную угрозу быть опрокинутыми. Коляска с личной прислугой императора была отправлена вперед, и мы были очень рады вновь ее увидеть в небольшом городке до наступления ночи. Император принял решение заночевать здесь в очень скверной гостинице, а мы с князем Лихтенштейнским и графом Хотеком устроились на ночь в плохеньком трактире, где с трудом достали кое-что поесть, в чем мы очень нуждались. Из-за плохих лошадей вся свита императора отстала и догнала нас только на следующий день.

В двух почтовых станциях от Теплица нас ждали экипажи австрийского двора, и Хотек упросил меня убедить императора ненадолго задержаться с тем, чтобы он мог предупредить своего господина, который хотел выехать нам навстречу. Это стало лишним поводом для того, чтобы не отказать в данной просьбе, император тщательно занялся своим туалетом, надел форму полковника венгерских гусар и сел в свою коляску вместе с князем Лихтенштейнским. Меня он оставил в коляске графа Хотека, запряженной крестьянскими лошадьми, нам было приказано отправиться вперед, но очень скоро императорская коляска нас обогнала, и мы потеряли ее из виду. Хотек был вне себя, постоянно выкрикивал ругательства, я от души смеялся над его преувеличенным отчаянием. Чтобы его утешить я его уверил, что его августейший государь легко простит ему это запоздание, единственной причиной которого был император Николай.

— Даже если император и простит меня, — вскричал он, — то князь Меттерних будет непременно ругать!

Наконец, мы приехали более чем на полчаса позже того, как оба государя встретились на улицах Теплица и направились во дворец князя де Клари, где они все расположились — император Австрии с супругой на первом этаже, а император Николай с императрицей наверху, как если бы они были гостями этих мест и должны были бы разместить тех, кто имел бестактность занять наилучшие помещения. Вскоре один за другим в Теплиц приехали принцы и принцессы, которые до этого были в Лигнице, Доманце и Калише. Последним приехал король Пруссии. За обедом у императора Австрии мы собрались все вместе, и я не смог удержаться и сказал великой герцогине Мекленбургской о том, что мы немного похожи на труппу странствующих актеров, которые в каждом городе вновь надевают свои костюмы и играют свои роли. Новые высокие гости увеличили наше общество, кроме государей Австрии в Теплиц приехали эрцгерцог Карл, князь Меттерних, наш посол при венском дворе Татищев, граф Коловрат, многочисленные немецкие принцы, генералы и офицеры их свит. Этот небольшой городок был переполнен.

Жители Вены смотрели на эту встречу двух императоров с некоторой долей неудовольствия и опасения. Они опасались сравнения. Действительно, контраст был ошеломляющим: рядом с одним из самых красивых мужчин, рядом с монархом, прекрасным телом и душой, находилось тщедушное существо, хилое телом и разумом, тень государя, даже манера держать себя и речь которого очень напоминали самого обычного человека. Потребовалась вся любезность и вежливая деликатность Николая для того, чтобы скрыть свое удивление и спрятать его от ревнивых глаз австрийцев. Его всегда предупредительное, дружеское и даже уважительное поведение с Фердинандом быстро завоевали ему восхищение и похвалы австрийских придворных и, особенно, супруги императора. Она с благодарностью оценила столь деликатное поведение нашего императора. Можно смело сказать, что его австрийский коллега был очень плохо принят в обществе. Он с трудом запоминал имена тех, кто был ему представлен, отвечал односложно и, часто невпопад, на все то, что старались ему сказать, чтобы сделать вид, что не заметили его полную неспособность. Но австрийский народ и министры правительства разыграли перед всем миром благородный и великий спектакль: все поклонялись трону, который почти не был занят, все объединились вокруг государя, который был всего лишь его подобием. Все чиновники исполняли свои обязанности в полном порядке и с усердием, которые были им привиты императором Францем, высокая память о котором создавала как бы благотворную тень, с которой согласовывали все решения члены правительства. Обладавший полным его доверием князь Меттерних еще поддерживал лучи славы монархии. Ему помогал руководивший финансами Коловрат и военный министр граф Клам, который был генерал-адъютантом нового государя. Этот триумвират составлял славу империи, все об этом знали, но тщательно скрывали и делали вид, что подчинялись только императору. Такое положение дел, такой общий настрой увеличивали уважение и доверие к трону. Он объединил многочисленных членов правящей семьи, чиновников, знать, военных, горожан и крестьян. Можно было сказать, что этих людей было слышно, было видно их воодушевление, они желали, чтобы ими управлял человек, достойный их прекрасной страны.

Но сколь бы благородным не было это положение, насквозь пронизанное монархическими чувствами, оно не могло дать необходимой уверенности и готовило несчастья в будущем. Меттерних, эрцгерцоги Иоганн и Карл, молодая императрица искали в благородстве и в твердости императора Николая гарантию защиты, они искренне и целиком доверились ему. Николай свято помнил свое обещание, данное им почтенному императору Францу в Мюнхенгреце, о том, что он станет опекуном для его сына и щитом для его империи. Своей усердной деятельностью он завоевал расположение и доверие австрийских министров, он искренне помогал им советами. Ни один из них больше не имел секретов от него, и они все поздравляли себя с такой сильной и счастливой протекцией.

Обычно обедали у императора Австрии, который имел вид скорее предмета мебели, чем хозяина приема. Вечерами несколько раз ходили в театр, и каждый день заканчивали в водном салоне, где собиралось все общество: государи, принцы, императрицы и принцессы, все танцевали или слушали музыку. Однажды вечером, когда император Николай разговаривал у окна, я уже не помню с кем, в залу, куда он обычно не входил, зашел император Фердинанд. Я предупредил императора Николая о его появлении, он сразу пошел ему навстречу и приветствовал глубоким поклоном. Ответом ему был легкий кивок головы, затем этот бедный Фердинанд, не имевший привычки бывать в обществе и испытывавший трудности в манере поведения, повернулся к нему спиной. Со своей стороны наша императрица постаралась оказать ему внимание, но также не смогла добиться никакой взаимности.