Михаил Козаков - Третий звонок [litres]

Черкасский . А ты не увидишь премьеру, талисман ты мой. «Храни меня, мой талисман. Храни меня во дни волненья, во дни отчаянья…»

Дарья . Может, и увижу еще.

Черкасский . Что?

Дарья . Ничего. Вот дядя Андрей скоро папой станет.

Черкасский . А твоему отцу спасибо, что эту штуку подарил. (Он указывает на фак с.) Теперь с Андреем постоянная связь. Не то что раньше. И этот дружбан твоего отца, немец, славный. Жаль, по-русски не говорит, а через переводчика не то.

Дарья . Лялька наша его отлично понимает. Я бы даже сказала, что она как-то сразу начала его понимать.

Черкасский . Оставь, Дашуся. Ему под пятьдесят, не меньше.

Дарья . И что? А Чаплин с Уной? А Пикассо? А Майкл Дуглас? Или этот, как его, грек Зорбе, ну который у Феллини в «Дороге», так этот в восемьдесят два. Дед, в восемьдесят два, ребенка от молодой народил! Так что даже у тебя не все потеряно.

Черкасский . Дашка, я бабке нафискалю. Скажу: в день венчания твоя внучка, Дарья, меня подталкивала к незаконным связям с сексуальными последствиями.

Дарья . А я ей нафискалю, что ее жених перед походом в храм водку пьет. Вообще я чувствую по настроению, что с Лиром распогодилось?

Черкасский . Тьфу, тьфу, тьфу (стучит по дереву). Есть куски ничего, но пока только отдельные сцены. Как все вместе сложится, неясно. Неясно.

Дарья . Но ты-то сыграешь?

Черкасский . Если не соберется в целое, никакая игра не спасет.

Дарья . Ладно, дед, переключись на роль жениха. Жаль, что не увижу.

Черкасский . Посмей только к церкви подойти.

Дарья . О’кей, дед. Но больше ни рюмки. Это мое условие.

Уходит. В это время входят Ляля и Миша.

Миша . Здрасьте, Сергей Андреевич.

Черкасский . «Чуть свет уж на ногах и он у Ваших ног»?

Ляля . Наше вам, жениху, поздравляю ваше королевское величество (дает цветы).

Черкасский . Рано поздравлять. Спасибо. Пойду, надо черный костюм вытащить и отпарить. Не поможешь?

Ляля . Ты вытащи, я отутюжу (цитирует из Бродского).

Черкасский уходит. Ляля и Миша остаются.

Ляля (заметив водку). Водочка (наливает себе). Ты будешь?

Миша . Я за рулем, Лялька.

Ляля . А я выпью. Утюг в руках удержу, а потом надо перед событием отоспаться, в форме быть.

Миша . У вас много гостей сегодня?

Ляля . Только свои. Дед так решил. Только свои. Все. Ну, почти все. Так что извини, Мишель, я не приглашаю, не в правах приглашать.

Миша . Нет, я понимаю. Ты же не хочешь сделать меня членом семьи. Почему, правда, не понимаю?

Ляля . Опять двадцать пять?

Миша . Да, Ляля, опять. На самом деле я не то чтобы нищий студент, как ты любишь говорить. Да, пока я в общаге, но я подрабатываю, звучу в этих сериалах мексиканских, мне уже и в наших, в мыльных предлагают.

Ляля . Ты ж понимаешь!

Миша . Я отказываюсь. Жду чего-нибудь приличного.

Ляля . Жди, Мишель, жди до второго пришествия. Сейчас не времена Тарковского и Бондарчука, а у двух-трех теперешних мэтров или двух-трех новомодных кто будет играть – заранее можно вычислить. Десяток уже известных, заметь, уже известных и попавших в обойму. Эх, Мишка, Мишка, это не шестидесятые, когда практически только и было, что свое кино. Голливуд весь мир съел, и нас в том числе. Нет, серьезно, Мишель, я желаю тебе и счастья, и удач от всей души. Желаю, от всей души желаю. Ты вполне этого достоин, дорогой. Говорю это абсолютно искренне: ты одаренный, ты фанат, как дед мой, но времена фанатиков, к сожалению, ухнули и помахали ручкой. Шансы проявить себя, сделать имя, карьеру, стать профи, личностью, минимальны. Минимальны. Это в дедовское время имидж себе в кино или на телевидении сделать молодому, если у него данные, разумеется, что на два пальца поплевать, дорогой. А сегодня? В ящике? Да. Если ты артист-шоумен, тогда да. Или модный телеведущий. То есть, что остается? Старик, театр? Но сколько там платят, даже ведущему? Это я по деду знаю. Поэтому и «Щуку» бросила. Бесперспективно, Мишель, бесперспективно, милый. Обидно, но факт. Ах (выпивает).

Миша . А быть манекенщицей лучше? В чем ты видишь перспективу?

Ляля . Да и тут непросто. Тоже вопрос везения, но шансов сделать жизнь сегодня много больше. Надо только голову на плечах иметь. А если она есть, то не терять ее (целует Михаила).

Михаил . Ляля, Ляля.

Ляля . Ну что, милый, что, мой дорогой? Опоздали мы родиться. Ты, во всяком случае. Но ты фанат, дай тебе Бог, милый ты мой.

Миша . Ты вроде как прощаешься со мной.

Ляля . Сегодня, во всяком случае. Что-то с моей башкой. Перебрала. Надо деду еще свадебный фрак отутюжить.

Миша . Ляля.

Ляля . Все, Миша, все. Поцелуй меня в щечку и пока. И в Москву, в Москву, в Москву. «Слышите, как играет оркестр?»

Мишель . А может, вон из Москвы? А, Ляль?

Ляля (жестко). Может и так, Мишель. Очень возможно. Не исключаю этот вариант. Очень возможно, что именно так и будет.

Михаил . Ты что, серьезно?

Ляля . Очень серьезно, мил друг. Серьезно, как никогда. Все, пошла обслуживать нашего монстра. Вон от папы факс. Отлично. Пока, Мишель.

Михаил . Ляля, я позвоню?

Ляля . Позвони, если хочешь. Конечно, звони. Чао, Мишель, будь здоров.

Уходит. Входит Варвара Петровна.

Варвара Петровна . Здравствуйте, Миша. А где Ляля?

Миша . Пошла гладить Сергею Андреевичу черный костюм.

Варвара Петровна . Умница.

Миша . Тут, насколько я понял, факс от вашего сына.

Варвара (быстро). Где?

Миша . На столе.

Варвара Петровна читает факс.

Миша (постояв с минуту). До свидания, Варвара Петровна. Поздравляю вас.

Варвара молча читает факс.

Миша . До свидания, Варвара Петровна.

Варвара (рассеянно). До свидания, Миша, до свидания.

Михаил, постояв несколько секунд, уходит.

Варвара (целуя факс). Слава тебе, Пресвятая Дева Мария, щади меня и дальше. Щади меня. Пощади, умоляю тебя.

Затемнение.

Этот же день. Комната Виктора. Он в кресле-каталке. Неподалеку стоят костыли. Елена помогает ему одеться.

Елена . Давай, Виктор. Вот так. Рука болит?

Виктор . Ничего. Нормально, Лена.

Елена (что-то доставая из шкафа). Эту рубашку? Или другую, посветлее? А, Витька?

Виктор . Все одно. Без разницы.

Лена . Ты кончай эти настроения. Живой, молодой.

Виктор . Не забудь добавить: красивый, здоровый.

Лена . Виктор, ты неблагодарная свинья. Когда я в ту ночь тебя увидела в Склифе, на столе, тебя срочно оперировал мой сокурсник, Терехов, еще счастье, что он дежурил, так он мне потом сказал: есть вероятность, что твой родич, Лена, будет передвигаться только на колесиках. У меня в глазах потемнело. Я спрашиваю: это что, без вариантов? Он говорит: ну если твой племянник не в рубашке родился. А ты скоро костыли отбросишь и своим ходом. Ну, так не будешь «Лебединое озеро» танцевать. А палка, легкое прихрамывание, это пустяки. Это даже по-своему романтично. Как лорд Байрон.