Тилар Маццео - Дети Ирены. Драматическая история женщины, спасшей 2500 детей из варшавского гетто

Адам раскрыл Ирене еще одну тайну. «Жегота» пошла на такие крайние меры – спасти всего-навсего одного агента из огромной сети – в основном из-за списков с детьми. Когда Ирена думала, что, составляя их, спасает жизни другим, на самом деле она спасала жизнь себе. «Жегота» писала, что делает все возможное, чтобы вытащить меня, – вспоминала Ирена, – но такие послания получали все заключенные» 343. Естественно, руководители организации Юлиан Гробельный и Адольф Берман в том числе заботились и лично об Ирене и Адаме. «Но их огромные старания были вызваны чем-то бо́льшим, чем просто чувствами, – поняла Ирена. – Они знали, что, если меня не станет, след детей будет безвозвратно утерян. Списки были единственным способом найти их всех и вернуть в еврейские общины. И «Жегота» не ведала, что они уже хранятся в надежном месте благодаря моему связному. Из моих сообщений они знали лишь то, что немцы ничего не нашли» 344.

Но что делать со списками теперь? Острота проблемы возрастала по мере того, как все больше членов ячейки Ирены попадало в руки гестапо. Янка по-прежнему хранила те листы, что дала ей Ирена в день ареста, но были и другие спрятанные записи. Что будет, если Ирену опять арестуют? А если что-то случится с Янкой? Ее муж состоял в Армии Крайовой, а потому их дом был местом очень уязвимым. Все листы нужно было собрать воедино и как следует спрятать. Зимой 1944 года Ирена и две сестры, Янка и Яга, договорились о новом месте хранения. Они спрячут списки в бутылку и закопают ее под яблоней в зарослях на заднем дворе дома Яги на Лекарской улице.

Ирена все это время жила в бегах и хорошо понимала, что если для безопасности Адама видеться с ним какое-то время не стоит, то так тому и быть. Но разорвать связь с матерью было невозможно. Янине оставалось недолго, она умирала. И гестапо знало это. Старый дом Ирены в Воле, где по-прежнему жила Янина, постоянно находился под наблюдением, и Ирену там в любой момент ждала ловушка. Сейчас она отгоняла от себя угрызения, что постоянно рискует жизнью матери, но только впоследствии поняла, какая опасность на самом деле той грозила. Ирена старалась держаться в стороне, но выглядело это как предательство.

Ирена гнала эти мысли прочь. Остановиться сейчас означало бы допустить провал. В течение нескольких недель после побега, несмотря на сильные боли, она вернулась к подпольной работе уже как Клара. Ирена собиралась, как и раньше, доставлять необходимые средства нуждающимся семьям и навещать детей. Точных сведений о посещении Иреной спрятанных детей и их семей зимой 1944 года нет. Она и Адам тщательно записывали всех «ее» детей, но эти отчеты не переживут бурной варшавской зимы 1944 года. Но наверняка известно, что одними из первых Ирена навестила семью в округе Охота – своих старых друзей, Зофью Ведрыховскую и Станислава Папузинского, – чтобы проведать трех «их» еврейских детей, в том числе свою любимицу Эстеру.

Зимой 1944 года Охота была скорее пригородом Варшавы, и дом Зофьи и Станислава – под номером три – был последним на Матвицкой улице перед тем, как она уходила в поля и сельские усадьбы 345. Станислав работал в медицинской клинике и каждый день ездил в Старый город. Зофья же работала в Охоте, в расположенной по соседству с их домом публичной библиотеке. У них со Станиславом была плакучая ива, чьи ветви свисали на запущенный задний двор, и яркие цветники, за которыми Зофья пыталась ухаживать с более чем полудюжиной детей. Едва Ирена ступила на порог, как они встретили ее счастливым хором. Все они обожали пани Ирену. У Зофьи и Станислава было пятеро своих детей: Марек, которому в тот год исполнилось тринадцать, десятилетняя Ева, девятилетний Анджей, четырехлетняя Иоанна и совсем еще крохотный, родившийся в тот же год Томас. Часто, когда приходила Ирена, Зофья была на работе, и гостью встречала ее свекровь с традиционными для польского гостеприимства чаем с печеньями. Вместе с жившим по соседству старичком, паном Сикерой, она приглядывала за всеми детьми на улице, когда их родители были на работе, и здесь их было целое племя – детей с такими именами, как Славек, Юлия, Адам и Ханя. Также здесь находилось четверо или пятеро еврейских детей, которых прятала ячейка Ирены. Самой старшей из них была «Тереза Тухольская» – Эстера, – которая на манер матери приглядывала за маленьким Томасом.

К счастью для Ирены ее не оказалось здесь днем 22 февраля 1944 года, в суровый заснеженный четверг. Тогда в семье случилась трагедия. Станислава не было дома – может быть, он был в клинике, может быть, на собрании подполья. Зофья тоже отсутствовала, была на работе, и большинство старших детей лет тринадцати-четырнадцати играли на улице. Мальчишки убежали в голые зимние поля за домом поиграть в бойцов Сопротивления. У них вполне могло быть с собой оружие, и они на примере родителей отлично знали, что для борьбы с немцами требуется немалая смелость. Как и Ирена, Зофья и Станислав работали на подполье вместе со своим старым профессором, а их сводная сестра Галина Кучовская была старшим оперативным сотрудником Сопротивления.

Пока мальчишки воевали в полях с воображаемыми немцами, их заметили немцы настоящие. Сначала дети с восторгом восприняли их вмешательство как продолжение игры, но немцы взялись за них по-настоящему, приказав сдаться. Преследуемые солдатами дети бежали, боясь остановиться. Первый дом на улице принадлежал родителям Марека, Станиславу и Зофье. Дети едва успели вбежать туда, как за ними в дом ворвались солдаты. Завязалась потасовка. Маленькая Ева, плача, спряталась под кроватью. Немцы начали стрелять, и пуля попала в одного из старших мальчиков, тяжело его ранив. Он с криком упал на лестницу. Остальные мальчишки, выпрыгнув в окно, побежали в поля, снова преследуемые солдатами. Было лишь вопросом времени, когда те вернутся обратно за раненым мальчиком и его родителями.

Когда напуганный сосед привел Зофью из библиотеки, немцев в доме уже не было, а оставшиеся младшие дети были сильно напуганы. С широко раскрытыми от страха глазами они смотрели, как Зофья пытается остановить у мальчика кровотечение и в спешке сжигает какие-то бумаги. Первой ее мыслью было спрятать детей на чердаке. Она знала, что скоро здесь появится полиция вместе с гестапо. Взвесив все шансы, она обратилась к детям и назначила Эстеру старшей. Ты должна отвести их в дом моего друга на улице Круча, – сказала она ей. Эстера знала, где это. – И побыстрее. Сюда не возвращайтесь, скоро я сама к вам приду.

Забрав детей поменьше, Эстера тут же убежала. Зофья осталась с истекающим кровью ребенком, перевязала его и пристроила на чердаке. Но вся лестница была в крови и нужно было избавиться от этого следа, который вел прямо к мальчику. Пока сосед пытался навести порядок в гостиной, Зофья, набрав ведро воды, принялась оттирать кровавые пятна.