Борис Кудрявов - Гибель Высоцкого. Правда и домыслы

Применяется в медицине только для лечения нарколепсии, и реже — алкоголизма. ГОМК увеличивает продолжительность медленного сна.

Хлоралгидрат — противосудорожное, снотворное, седативное.

Угнетает центральную нервную систему: в малых дозах ослабляет тормозные процессы, в больших — тормозит процесс возбуждения. Ускоряет наступление сна, но существенно не влияет на его продолжительность и структуру. Сон наступает через 10–30 мин и продолжается 4–8 часов.

Врач Станислав Щербаков:

«Мы пытались у него узнать: что он делает, по какой схеме… Федотов не очень-то распространялся, но мы поняли, что от промедола он хочет перейти к седативным препаратам — седуксен, реланиум, хлоралгидрат… В общем, через всю „седативу“, минуя наркотики. Но это неправильная позиция! И теперь абсолютно ясно, что Высоцкого просто „проспали“, как мы говорим… Да Федотов и сам рассказал об этом…»

Врач Владимир Баранчиков:

«Федотов никому не доверял Володю. Ну, может быть, его методы не сходились с методикой других специалистов, да и в этом деле он был не очень опытным доктором. И поймите, тогда от наркомании еще никто не излечивался».

Врач Олег Филатов:

«Методики, которыми Толя (Федотов. — Б.К.) выводил Высоцкого из тяжелых состояний, насколько мне известно, были достаточно рискованными. Но Анатолий был очень квалифицированным специалистом, он делал все что мог».

Валерий Перевозчиков:

«…или верит Федотову, который применяет свою методику лечения?..»

Бывший врач-реаниматолог НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского Леонид Сульповар:

Про лекарственные препараты, которыми лечили Высоцкого, давно все известно. Ничего такого тайного, закулисного в них нет. Совсем другое дело, в каких количествах, дозах, чередованиях вводить их больному. И что немаловажно — при каком диагнозе, течении болезни? Только лечащий врач может, должен это знать. Потому и вся ответственность на нем.

Комментировать действия врача Анатолия Федотова сложно. Скорее всего, он применял какие-то свои методы лечения. Насколько возможно поддерживал организм Высоцкого в тонусе, но давая ему и слишком сильно расслабляться, снимая напряжение и возможные боли. Похоже, Федотов лечил чисто интуитивно. Действовал на свой страх и риск. А как можно было по-другому держать тяжелого больного в домашних условиях на таких медикаментах? Как правильно контролировать его состояние?

Практика лечения, методика реабилитации наркоманов в Советском Союзе фактически отсутствовали. Считалось так: наркомании у нас нет, официальная статистика так показывала. Раз нет наркоманов, значит, не может быть и каких-то конкретных форм лечения. Откуда им было взяться?

Леонид Сульповар: «Высоцкий сам выбирал себе врачей! И мог диктовать им свою волю!»

Сегодня Леонид Владимирович Сульповар по-прежнему действующий-практикующий врач. Найти его в принципе нетрудно. А вот поговорить по душам оказалось гораздо сложнее…

— Знаете, Борис, вспоминать, рассказывать о том времени уже не очень-то и хочется. Слишком это все болезненно. До сих пор… И потом столько вокруг имени Высоцкого всего понакручено.

Ну ладно, задавайте свои каверзные вопросы.

— Смерть Высоцкого — это врачебная ошибка или тут что-то еще может быть?

— Журналисты (профессиональные) обычно работают с фактами. Правильно? Врачи, между прочим, — тоже. Официальный посмертный диагноз — это ведь тоже факт. Зафиксированный в истории, в биографии человека. Оспоримый он или нет, вопрос крайне сложный. Думаю — нереальный.

Но какие здесь могут быть еще факты, тем более новые? Все они давно закреплены в умах, изложены в книгах. Других на сегодняшний день нет. Но однозначно утвердительно ответить на ваш вопрос все же крайне сложно. Кто был в ту ночь рядом с Володей, только тот и мог бы ответить твердо… Да и то вряд ли… Скорее всего, комплекс случайностей и ошибок. При одной справедливой закономерности — такого больного нужно лечить только в стационаре!

Но если мне скажут, что Федотов «сработал» на органы, не поверю ни за что. Не поверю ! Сложно даже вообразить, что врача могли использовать втемную. То есть представить, что он сам не мог понимать, что творит… Во-первых, тогда кто-то должен был его «вести», направлять, контролировать. Во-вторых, таких специалистов днем с огнем было не найти.

Корыстной логики и в поступках Федотова, методах лечения Володи, даже поведении, не было. По всем признакам совершенно нереально поверить, что он мог работать на органы. По глазам можно увидеть, скрывает что-то человек, утаивает, имеет какие-то тайные намерения или нет. Каким бы он ни был профи-профи! Тем более это касалось здоровья, жизни такой уникальной личности, как Владимир Высоцкий. Человека, сознательно идущего на преступление, обязательно выдадут волнение, тревога. Нельзя же одновременно играть любовь и ненависть. Это не в природе человеческой. Если это не так, то каким же раздвоением чувств, каким махровым цинизмом нужно обладать, чтоб совершить такой поступок?..

Все последующее поведение Федотова как раз и говорит о том, что вину свою он чувствовал, осознавал безмерно. Судя по всему, с таким чувством и так рано ушел из жизни, попросту сгорел человек… Он не был «чужаком»!

Есть еще одно, пожалуй, самое важное обстоятельство: Высоцкий никогда не был диссидентом, врагом Советской власти. И все эти домыслы относительно руки КГБ — невероятная глупость. Уверен, преднамеренно политизированная.

Следует все же признать, что лечил Федотов, мягко говоря, рискованно. Хотя и использовал проверенные временем и специалистами препараты, но дозы регулировал, как мы поняли со Станиславом Щербаковым, чуть ли ни произвольно. Похоже, ориентировался интуитивно, видя положительную реакцию пациента. А почему не просчитывались последствия такого лечения?

Федотов был таким своеобразным врачом, сам себе на уме, как говорится. С достаточно сильной психикой, волей, упертый. И, конечно, преданный Высоцкому. Это было видно невооруженным взглядом.

Если врач и пациент становятся друзьями, это может повредить им обоим. Первому — в том, что он может подчиниться воле друга и принимать доверительные непрофессиональные решения. Второму — возможность диктовать волю своему другу-медику. В итоге смысл самого лечения может приобрести ненужный оттенок лукавства, неправды. На результате, на здоровье пациента это обязательно скажется. Конечно, бывает ложь во спасение… Когда врач понимает, что ничего уже сделать невозможно. Но продолжает бессмысленно что-то делать… Как бы лечить. Больной видит, что-то вокруг него происходит. Значит, надежда еще остается.