Борис Кудрявов - Гибель Высоцкого. Правда и домыслы

Однажды я не выдержал и открыто сказал: «Владимир Семенович, вы мне со своими капризами ох как надоели! Постоянно нянек за водкой посылаете. Вносите в работу отделения дезорганизацию. Давайте попробуем вместе гипноз, чтоб вы малость угомонились. Давайте поставим код на выпивку». Он согласился без раздумий.

Внушение проводил ему на себя. То есть на свою персону. Чтоб у него возникал страх, отвращение к выпивке при одном моем виде. И это срабатывало довольно длительное время. Опыт такой работы у меня, кстати, уже был. Высоцкий боялся, что если выпьет, то возникнет сильный страх, либо начнется рвота.

Результат оказался хорошим. В моем присутствии Владимир к рюмке не притрагивался. Категорически. Если разумно практиковать, то в таком состоянии пациента можно было бы продержать даже до пяти лет.

Все алкоголики вообще очень гипнабельны, и Высоцкий исключением не был. Правда, как человек очень любознательный, все время задавал вопросы. Они касались и лекарств, и, в частности, того же гипноза.

Хотя, скажу вам откровенно — слово код, кодирование, о котором идет речь, не вполне научный термин. По-научному это все называется выработка условного рефлекса.

— А чем объясняется ваша жестковатость по отношению к Высоцкому?

— Мой голос всего лишь голос особого врача. По моему мнению, медик обязан не путать личность человека с его творчеством. Посмотрите — Высоцкий обошел все психиатрические больницы Москвы и Подмосковья не по одному разу. Кто-нибудь ему реально помог? Врачи становились больше его друзьями, чем лекарями. Как все алкоголики, строгих врачей он люто ненавидел.

Сила личности проявлялась у него в двух направлениях. Находясь в стационаре, он все же умело обманывал и врачей, и родственников, и друзей, которые его навещали. Его упорство в достижении целей, к примеру, добыть бутылку, и хитроумность не поражали. Повторюсь, все алкоголики так себя ведут. А вот когда он выходил на сцену, можно было наблюдать в человеке-актере Высоцком некое преображение. Он становился другим. И это заслуживало восхищения и уважения. Вроде алкаш алкашом с бессмысленной улыбкой, со всеми на ты, все друзья-приятели — пойдем выпьем. А тут на тебе, на сцене, в публичном месте — полное преображение. Талант оказался сильнее личности.

— Врачи ведь тоже приложили руку к зависимости Высоцкого от наркотиков.

— В этом плане Высоцкому не везло. Во многие лечебные места его определяли близкие, жены. Но, повторюсь, никто толком его там не лечил. А в последние годы жизни тем более. Вместо того чтобы дать как следует по мордам, благоговели перед ним.

Как любой алкоголик и наркоман, как существо антисоциальное и, нужно прямо признать, аморальное, общался он, извините, со всякой шпаной: с врачами, медсестрами, у которых можно было раздобыть, купить наркотики. Известно, что после его смерти некоторых из них даже разыскивали фискальные органы. Так что ни одного приличного медика рядом с ним, похоже, и не было. А кому, скажите, охота идти на нарушение закона? Кроме, может быть, реаниматологов, которые из уважения к Марине Влади вытаскивали Высоцкого из тяжелейших ситуаций.

— О каких наркоторговцах вы говорите? В те годы в Москве и наркоманов-то практически не было.

— Их действительно было очень мало. На всю Москву числилось около пятидесяти наркоманов-подростков. Этими вопросами я сам лично занимался по просьбе некоторых уважаемых товарищей из ЦК КПСС. А наркотиками в Москве все же торговали. Хотя государство очень пристально за этим следило. Высоцкий со своим большим стажем наркомана и погиб оттого, что канал их поступления перекрыли. А организм его уже дышал на ладан. В 1980 году, перед началом Олимпиады, из московских больниц изъяли все наркотики опийной группы — опиаты, включая морфий и другие разновидности. Той самой категории наркосодержащих веществ, применяемых в медицине, которые Высоцкий и использовал.

— Похоже, вы не считаете Высоцкого сильной личностью?

— Если б он был сильным, не пил бы! Знаете, склонность к спиртным напиткам у него все же не генетическая. Ни его родители не были в зависимости от зеленого змия, ни дети. Но уникальность Высоцкого в том, что, разрушив алкоголем и наркотиками психику, он каким-то чудом умел хранить в себе Божий дар.

В 60-е годы лечащим врачом Владимира Высоцкого в 3-м мужском (санаторном) отделении 8-й психиатрической больницы имени Соловьева, в которой он лечился несколько раз, была врач-психиатр Алла Машенджинова. Вот что она рассказывает:

— Буянов дает интервью направо и налево. Он был очень хорошим мальчиком, в моем отделении аспирантом числился. Но такой человек никогда Высоцкого не лечил. Однажды ко мне приехал Юрий Петрович Любимов и попросил отпускать Володю на спектакли.

— Алла Вениаминовна, мы будем присылать машину, а вы дадите человека, который бы возил Володю в театр, — попросил Любимов.

В те годы в театр на Таганке попасть было вообще невозможно. А мы ходили туда, как к себе домой. Так вот, поручили мы это дело хорошему мальчику Мише Буянову. И он стал отвозить Володю в театр на спектакли. И пока тот играл на сцене, сам крутился за кулисами. Потом привозил Высоцкого снова в больницу. Вот в чем заключалось его общение с Володей.

В то время лечащим врачом Высоцкого была я.

— Могли бы вы объяснить, что такое психопатия, которая, по словам Михаила Буянова, якобы была у Высоцкого? И будто позже этот диагноз сменили на «хронический алкоголизм». Как это можно расценить?

— Психопатия — это не диагноз психической болезни. Это все можно отнести к особенностям характера. Даже к некоторым аномалиям организма. Что как раз и свойственно многим творческим личностям. Но белых горячек у Володи никогда не было.

Долго искал, как можно определить способы и методы профилактики от Михаила Буянова. И нашел. У друга Высоцкого врача Олега Филатова есть такое воспоминание: «А лечение? Что было тогда? Примитивные наркологические кабинеты „психушки“ и практически единственная методика — лечение страхом. Даже обыкновенная имплантация „эсперали“ была прерогативой Четвертого управления Минздрава СССР. Володе „эспераль“ привозила из Франции Марина».

Да — именно страхом!

Вот почитайте кусок из воспоминаний одного интересного человека, как пытались «лечить» Высоцкого в Институте судебной медицины имени Сербского:

«… вместо лечения была гнусность. Володю пытались запугать, но малейшая догадка о том, какими „методами“ здесь „лечат“, преобразила больного, он потребовал, чтобы его выпустили. Над ним стали издеваться, но он так и сказал „я требую“, что… мерзавцы подчинились».