Мик Уолл - Black Sabbath. Добро пожаловать в преисподнюю!

Проблема в том, что у Тони ничего не получалось, сколько бы кокаина он ни запихивал себе в нос за 36-часовые сеансы записи на «Рекорд-Плант».

– Это превратилось в ритуал, понимаешь – «О, мы в студии, давайте-ка достанем унцию». По сути, это стало частью работы. Каждый раз, записывая альбом, мы сначала накуривались, потом нюхали кокс, а потом начинали работать. Мы сидели, блин, целыми ночами и сочиняли, и я вообще не хотел уходить со студии. Я там сидел каждую ночь.

Но на этот раз, как бы долго и тяжело он ни работал в студии, Тони так и не мог произвести на свет ничего похожего на музыку, которую слышал в голове. Потрясающий саунд возрожденной группы, который ускользал от него всякий раз, когда он снова фокусировал взгляд и брал гитару, чтобы играть.

– Мы решили вернуться в Лос-Анджелес и снять ту же самую студию. И, конечно, так и сделали, но ничего не смогли придумать, ничего не происходило. Мы были на мели. Ничего не получалось… все развалилось на куски, мы были безутешны. «О, ну все, у нас ничего не придумывается…»

Сначала он злился, потом впал в отчаяние. Однажды в припадке мрачного гнева он пришел в парикмахерскую на Голливудском бульваре и попросил коротко постричь ему волосы. Вернувшись в особняк в Бель-Эйре, он еще и сбрил усы. Его не узнавала не только группа, но и он сам. Но в студии так ничего и не получалось. Вернувшись домой после очередного неудачного студийного сеанса, он увидел пьяных Оззи и Гизера, которые дрались, катаясь по полу. Наконец, в июне он сдался и сказал группе, что они летят обратно в Англию, чтобы взять отпуск и хоть как-то попробовать вернуться к нормальной жизни, а потом начать заново.

По иронии судьбы место, где Sabbath решили искать более ясное представление о том, что же все-таки им делать, оказалось еще более странным, чем сумасшедшая атмосфера, которую, как они думали, им удалось оставить в Лос-Анджелесе.

Замок Клируэлл, неоготическая постройка восемнадцатого века в Динском лесу, что в графстве Глостершир, был построен для депутата парламента Томаса Уиндема в 1728 году взамен старого дома, стоявшего на том же месте. Его построили из местных материалов и украсили башенками и красивыми воротами; уже в двадцатом веке, в пятидесятых годах, его отреставрировал сын бывшего помощника садовника этого поместья, Фрэнк Ейтс. В 1973 году Ейтс умер, оставив в наследство свежепостроенную репетиционную комнату и подвальную студию. Заметив, что «альбомные» рок-группы все чаще арендуют крупную недвижимость в сельской местности и платят за это немалые деньги, Ейтс твердо решил тоже заработать на этой волне. В оставшуюся часть десятилетия темный, атмосферный подвал замка Клируэлл становился временным домом для многих известных артистов – в том числе Mott The Hoople, Bad Company, Deep Purple и Led Zeppelin. Ну а первой группой, которая арендовала здание для работы над альбомом – что весьма уместно, учитывая, что студия размещалась под землей, – стали Black Sabbath.

– Нам пришлось репетировать в донжоне, – со смехом вспоминал Гизер. Впрочем, лишь после того, как они провели в замке ночь, они узнали о слухах, что там якобы водится шаловливая девушка-привидение, которая пробирается в закрытые комнаты и устраивает там беспорядок, словно по комнате пронесся ураган. Еще, как говорили, она по ночам поет колыбельные своему младенцу-призраку под звон музыкальной шкатулки. Группе, конечно, ничего об этом не сказали, хотя, конечно, это вряд ли бы их остановило. Но атмосфера действительно чувствовалась. В первые несколько дней, репетируя новый материал в бывшем донжоне, они увидели фигуру в длинном черном плаще, торопливо прошедшую мимо двери. Sabbath уже столько раз встречались с фанатами в черных плащах, что давно поняли, что такие встречи ничего хорошего не сулят, так что Тони перестал играть и в сопровождении техника погнался за быстро убегавшим силуэтом.

– Они увидели, как он забежал в другую дверь в конце коридора, – говорил Гизер. – Они кричали на него, думали, что это какой-то чокнутый фанат, который пробрался в замок. Они зашли в комнату вслед за ним, а там никого не было – он исчез.

Они пошли к владельцу замка и спросили, есть ли там еще постояльцы, но тот ответил: «А, это просто привидение». В замке их полно, добавил он.

Они тогда нюхали столько кокаина, что им казалось, что у них и без того в головах носятся миллионы призраков, когда они играют, так что от этого происшествия они, как обычно, просто отмахнулись. Тони уже давно был уверен в своих растущих оккультных силах. «Вся группа общается на очень близком уровне, – торжественно объявил он одному интервьюеру. – У нас словно есть, если хотите, третий глаз. Мы чувствуем, что может произойти с каждым из нас. У нас были реальные опыты. Один раз я даже помню – Гизер спал и, должно быть, ушел в астрал. Я застрял в лифте. Ему это приснилось, и когда я его разбудил, он сказал: «Я рад, что это ты, потому что мне только что приснилось, что ты застрял в лифте». И такое бывает довольно регулярно. Сначала я очень пугался, потом привык».

Отчаянно пытаясь выполнить требования перфекциониста Тони, который хотел добавить к звучанию Sabbath что-нибудь – что угодно, – группа перепробовала буквально все, пытаясь найти новые звуки и текстуры. Измученные кокаином, привидениями и плохими снами они часто тратили попусту целые часы.

– Мы целый день могли сидеть и пердеть, и ничего полезного у нас не получалось, – злился Тони. Впрочем, постепенно что-то все-таки начало получаться. – Мы всякие штуки придумывали, делали всякие ящики, и нам в голову приходили замечательные идеи: например, скидывали что-нибудь с пианино, закидывали что-то в пианино, а потом приставляли микрофоны к струнам пианино, чтобы получать разные звуки.

Билл однажды нашел в одной из пристроек замка наковальню и записал звук, с которым она падает в бочку с водой. Тони привез с собой необычные инструменты, которые, по его мнению, хорошо сочетались с вечным полуночным сумраком замка: скрипки, виолончели и даже волынки, которые прозвучали на закрывающем эпическом треке Spiral Architect, дав альбому его собственный «момент Stairway To Heaven».

Несмотря на всю напряженность, вызванную их новым, более тщательным подходом, в альбоме нашлось место и легкости. Тони полностью контролировал производство альбома, так что саунд Sabbath стал определяться уже не хулиганскими риффами и брутальными ритмами, а новым, сладкозвучным стилем, в котором нашлись украшательства даже для дикого, словно мамонт, риффа в песне, давшей название всему альбому – Sabbath Bloody Sabbath, с ее неожиданными поворотами, звенящими по-джазовому акустическими и электрогитарами и новым пульсирующим перегруженным басом Гизера. Эта песня не хуже, а возможно, даже и лучше, чем их классика всех времен вроде War Pigs и Iron Man.