Мик Уолл - AC/DC. В аду мне нравится больше. Биография группы от Мика Уолла

Для Малькольма Доума это было «началом довольно частых встреч с Боном Скоттом в таких местах, как Marquee и Music Machine». Он бывал там отчасти для продвижения группы, а отчасти потому, что всегда любил тусоваться.

«Он был выдающимся человеком, который наслаждался собой; он обладал большой харизмой, был настоящей личностью, в нем была жизнь… В Боне всегда было так много жизни», – отметил Доум.

Он добавил: «Позже я ближе познакомился с Малькольмом и Ангусом, встречая их на концертах, но они никогда не были теми, кого можно назвать дружелюбными людьми. Они всегда были очень осторожны, как будто думали: “Если нас узнает кто-то слишком хорошо, он в конце концов нас предаст”. Это было немного странным, но они были самими собой. Марк Эванс тоже появлялся там время от времени. Поблизости всегда находился и Фил Радд. Он был пьяницей и всегда наслаждался хорошей выпивкой, но был не особо разговорчив. Барабанщик, что вы еще от него хотели? Ему нравилось выбирать, с кем тусоваться. И это еще одна особенность AC/DC. Они не были бандой, как, например, Guns N’ Roses, когда они впервые приехали в Лондон. Просто пять человек, которых связывало то, что они были против всего мира. Это были Ангус и Малькольм, потом Бон, а затем – ударник. Они не были по-настоящему близки, пусть даже жили в одном доме. Они не были похожи на “лучших друзей”. У них этого не было», – говорил он.

Также в ту ночь в Red Cow появилось знакомое лицо из Сиднея, Базз Бидструп, который уехал из Австралии год назад и «отправился в путешествие», и теперь оказался в Лондоне. Он был поражен, узнав, что его старый друг из Fraternity сейчас вокалист AC/DC. «Я видел группу с Дейвом Эвансом, и, конечно, я знал Бона как того хиппового парня, и я не мог полностью уяснить эту ситуацию в своей голове. Той ночью в Red Cow было не так много народу, но энергия так и шла со всех сторон, – рассказывал Базз. – Я жил в Западном Кенсингтоне, как и многие австралийцы, поэтому после шоу Бон задал неизбежный вопрос: “Знаете ли вы, где я могу достать порошок? У меня есть бутылка виски. Где ты живешь?” И вот он пришел ко мне, мы много курили, пили виски и пели до хрипоты. Он тогда говорил, что AC/DC создают отличную музыку, что все круто. Так и было».

Три ночи спустя они выступали в Nashville Rooms в Западном Кенсингтоне. Там группу объявили как «Antipodean Punk Extravaganza», это насмешливое описание Джона Пила. Пил уже несколько недель играл треки с оригинальных австралийских альбомов High Voltage и TNT на своем шоу Radio One. В его плейлисте были и другие, как он выражался, зарубежные рок-звезды, такие как The Ramones и The Dictators, а также те, кто были из родных мест – Eddie and The Hot Rods и Doctor Feel good.

Рядом с Дейвом Эвансом Ангус-школьник выглядел неуместно и даже чуть извращенно. Бродя по одной сцене с Боном, у которого были короткие волосы, татуировки и улыбка с оскалом, Ангус казался частью новой динамики: той, которая подорвала парадигму певца-гитариста, как это было продиктовано Джаггером и Ричардсом.

Хотя музыка звучала довольно трепетно для утонченных лондонских ушей, присутствие непристойной лирики Бона и намеренно идиотский образ гитариста были частью совершенно нового взгляда на рок.

Это было похоже на панк и очень соответствовало атмосфере того времени. Но Бону, Ангусу и тем более Малькольму было все равно. Хотя что-либо, что могло быть ошибочно названо «панком», могло быть воспринято как оскорбление для AC/DC, у которых не получалось предвидеть трансформацию новой сцены в музыкальных и культурных слоях Британии, а затем и всего мира. На тот момент Sex Pistols, которые играли дуэтом с рок-командой будущего фронтмена Clash Джо Страммера, The 101ers, в Нэшвилле за три ночи до того, как AC/DC впервые там оказались, даже «не были в их поле зрения».

В понедельник, 30 апреля, Atlantic наконец выпустили первый альбом AC/DC в Великобритании. High Voltage, на самом деле, был сборником лучших песен из двух их австралийских альбомов, выбор треков лично контролировал Фил Карсон. «После того как я договорился о сделке с Майклом, Корал дала мне их первые два альбома, той ночью я взял их домой, сидел с бутылкой вина и слушал. Было очевидно, что большинство лучших треков были в альбоме TNT». Фактически только две из девяти композиций, Little Lover и She’s Got Balls , были взяты из оригинального High Voltage. Карсон говорил, что выбрал их, потому что они действительно отличались от других треков.

«Действительно, единственными песнями, которые не были взяты с TNT, были Rocker , которая в этом году войдет в международную версию альбома Dirty Deeds Done Dirt Cheap, и School Days , – подчеркнул Карсон. – Нам нужно было показать, что AC/DC больше, чем просто отличная группа, играющая вживую, и что они еще могут записывать свой собственный материал достаточно высокого качества».

Отзывы были разными. В New Musical Express, самой продаваемой еженедельной британской музыкальной газете того времени, даже не удосужились прослушать альбом, при этом назвав его неуместным в контексте того, что уже происходило в музыкальном плане этим летом: от Ramones, прибывающих на свои первые британские концерты в июле, до возвращения Stones для ряда громких выступлений в Лондоне в мае. Последних сопровождали AC/DC. «Они были ужасны, – говорил Ангус. – Мы бы порвали их прямо на этой чертовой сцене».

Главный конкурент NME , Melody Maker, сделал обзор High Voltage, его автор Майк Олдфилд пришел к таким выводам: «Это немногим лучше, чем тот самый старый буги, пусть даже в тексте присутствует дерзость и отсутствует оригинальность, что всегда подходяще в тяжелом роке».

Старомодный фанатский журнал Record Mirror писал: «Представьте! Это австралийские молодые буги-вуги… с волынками!» Но никто в рок-интеллигенции все равно не читал Poptastic Mirror .

Единственной серьезной музыкальной статьей о творчестве группы тогда была более популярная колонка Sounds . Ее автор Джефф Бартон написал, что «эта группа разбавила слишком серьезные современные группы». Малькольм Доум говорил: «Что мы действительно знали о музыке в Австралии в те дни, так это только такие имена, как Рольф Харрис и Фрэнк Ифилд. Не было ничего такого, что могло бы заставить кого-то сказать: “Вау, это действительно хорошо!” Так что AC/DC были действительно чем-то совершенно новым».

По его словам, Малькольм и Ангус все еще чувствовали себя неуверенно в этой новой обстановке, в то время как Бон сразу же «оказался дома». На сцене братья не показывали этой нервозности, но за кулисами очень переживали из-за того, что оказались за пределами своей зоны комфорта, и что им пришлось начинать все сначала. «Но вы должны отдать должное их рискованности. Они могли бы остаться в Австралии и зарабатывать на жизнь там, но решили, что хотят большего. Поэтому они рискнули и приехали в Лондон», – продолжал Доум.