Мик Уолл - AC/DC. В аду мне нравится больше. Биография группы от Мика Уолла

Бон проспал большую часть восьмичасового полета, а когда прибыл в Нью-Йорк, уже был полностью готов к следующему шагу AC/DC на пути к американскому успеху, открытию Civic Center в Покипси на первом из четырех концертов, где выступали канадские звезды Rush.

Сразу после этого они выдвинулись на тур UFO через юг, включая четыре шоу с UFO и пять собственных концертов в маленьких театрах и клубах. Вне зависимости от того, одни они выступали или вместе с другими артистами, у них теперь был «нокаутирующий» сет, наносящий один удар за другим: Let There Be Rock стала новой песней, которой они открывали концерты, затем шли Problem Child, Hell Ain’t A Bad Place To Be, Whole Lotta Rosie, High Voltage … Когда музыканты выступали на разогреве, им редко давали возможность сыграть «на бис», поэтому они превращали конец каждого сета в один всемогущий «бис», обычно – с песней Rocker , которая могла длиться все 12 минут или даже больше, в зависимости от того, как зал принимал ее, а обычно он принимал ее очень хорошо.

Басист UFO Пит Вэй рассказывает, что AC/DC, а особенно братья Янги, приходили на их концерты, «чтобы каждую ночь “убивать их”». Он добавляет: «Знаете, обычно группы, выступающие на разогреве, не признают, что пытаются затмить хедлайнеров, но AC/DC, особенно Малькольм, не удосуживались это скрывать. Он мог даже не посмотреть на тебя, прежде чем продолжить “разрывать” зал. Даже Бон, который почти каждую ночь зависал в нашей раздевалке, делал то же самое. Да, он мог легко кивнуть или подмигнуть нам, но когда он выходил на сцену, он даже забывал думать о нас. Они делали все, чтобы вырвать у нас этот кусок».

Вдали от сцены Пит и Бон были единомышленниками, которые хотели просто, как Вэй говорит сейчас, «отрываться на полную катушку как можно чаще», они могли бы даже стать «хорошими друзьями». Впрочем, как говорит Вэй, во время первого совместного тура он особенно дружил с Ангусом: «После шоу остальные участники группы могли напиться или что-то в этом роде. Но Ангус ничего такого не делал, он просто сидел со мной в раздевалке. А вернувшись в отель, мы зависали в комнатах друг друга, обычно в моей, потому что она была лучше. Но дело даже не в этом. Нам нравилось весело проводить время вместе. Самое смешное, что я обычно практически бился в пьяной и наркотической истерике, а Ангус даже не возражал. Я нюхал кокаин, он пил Кока-Колу. И мы правда проводили ночи напролет, болтая и шутя, потому что в нем было столько энергии, словно он пил вовсе не колу. Однажды утром он сказал мне: “Я не знаю, зачем тебе нужно это все. Почему вместо этого просто хорошо не позавтракать?”»

Через три недели, во время второго американского тура группы, Перри Купер выступил с новаторской идеей взять бенд в нью-йоркскую студию Atlantic на Бродвее, на углу 60-й улицы, и записать живой альбом. Не просто ради того, чтобы выпустить его, а чтобы попытаться попасть на американские радиостанции, в надежде, что группу могут заметить и предложить контракт на постоянной основе. Новые студии лейбла в Нью-Йорке были известными благодаря тому, что именно в них проявили себя несколько образцов «рок-классики», к примеру, там были записаны два недавних альбома Cream Disraeli Gears и Wheels Of Fire, альбом Allman Brothers Band от Velvet Underground и ряд других рок-знаменитостей. Для AC/DC сама форма размещения – не в рамках общего релиза, а специально для радио, тем более в одном ряду с такими громкими именами, была чем-то особенным. Конечно же, FM-радио «попалось на крючок», и первое время после этого такие песни AC/DC, как Live Wire, Hell Ain’t A Bad Place To Be и Whole Lotta Rosie были главными хитами на американском FM-рок-радио. «Это настолько хорошо сработало, что они даже подумывали, не выпустить ли им подобный проект с парочкой других артистов, – вспоминает Барри Бергман. – Они делали тысячу копий и присылали их на радио, чтобы напоминать о существовании группы в промежутках между выходом альбомов. Они сделали только три или четыре концерта в серии, но уже были первыми».

Бергман, который до этого записывался перед приглашенной аудиторией, состоящей из представителей Atlantic и других высокопоставленных лиц, был очень раздражен, когда Бон во время одного из выступлений пытался засунуть микрофон ему под нос и заставить его подпевать на припеве песни The Jack .

48 часов спустя AC/DC открыли четыре шоу Kiss на действительно огромных площадках, начиная с Мемфиса, заканчивая 12-тысячной ареной в Колизее на Среднем Юге. А в одни из выходных они выступили в Индианаполисе на арене Market Square перед 18 500 посетителей. Еще через два дня состоялось финальное шоу Kiss в Форт Уэйне, а затем они присоединились к последнему туру Aerosmith, открывая концерт перед 9000 человек в Колизее в Чарльстоне.

Ночью после этого они открывали концерт Cheap Trick в Колизее в Гринсборо. Зрителями были более пяти тысяч человек, они все сосредоточились вокруг сцены, кто-то стоя, кто-то сидя.

Что касается Aerosmith, участники группы в то время были настолько слабы под гнетом наркотиков, что сместить их как хедлайнеров не составляло для AC/DC особого труда. Им нужно было помогать на сцене и вне ее, и эта группа для разогрева с ее бешеной энергетикой отлично с этим справлялась. Особенно хорош был Ангус, который мог охватить своей харизмой каждый сантиметр зрительного зала, сидя на плечах Бона и заставляя хедлайнеров казаться еще более бесполезными. Гитарист Aerosmith Джо Перри рассказывает: «Если бы вы закрыли глаза, вы бы подумали, что Ангус стоит прямо перед вами, отбивая ритм ногой. Но он все еще был на сцене и феерически точно играл свою партию». По его словам, дорожная команда Aerosmith даже придумала название для ночных похождений Ангуса по сцене – «жарка бекона».

Самыми популярными историями о группе, конечно, оставались байки о живых выступлениях музыкантов. Однако не отставали от них и рассказы о закулисных махинациях AC/DC. Иногда это было что-то вроде навязанного самим себе безумия, особенно это касалось Бона. К примеру, однажды он ушел с байкерами из клуба Hell’s Angels, с которыми только что познакомился, в домик где-то в лесу, где они самостоятельно варили виски. Малькольм, которого Бон в тот день потащил за собой, рассказывал, что они не могли уйти до следующего утра, «играя в бильярд, рассказывая анекдоты и распивая то же, что пили все».

Джо Перри в 2008 году рассказывал журналу Rolling Stone : «У Бона был очень громкий голос. Вы могли понять, когда он поет… он был там». Сам Бон в 1978 году говорил американскому журналисту Дэвиду Фрику следующее: «Мы просто хотели, чтобы стены обвалились, а потолок рухнул… Музыка должна играть настолько громко, насколько это возможно, по-настоящему свежо и бодро, и я дам в морду любому, кому она не нравится».

Однако иногда постоянное пребывание AC/DC в числе аутсайдеров приводило к настоящей лихорадке, причем такое случалось не раз. У участников этой группы не было экстравагантных шелков-шарфов или телохранителя, как, например, у Aerosmith. Не было никаких диковинных прихотей или странных чуваков, выпадающих из лимузинов, как у UFO. Один раз охрана одной из площадок просто чуть не выбросила их с места концерта, потому что не могла поверить, что эти странные агрессивные незнакомцы могли быть частью шоу-программы. «Мы привыкли приезжать на шоу на машине, – вспоминал Малькольм в 1980 году. – Мы бы сказали: “Мы играем здесь сегодня”, но мы просто не могли ни до кого дозвониться. В конце концов, нам просто пришлось проходить силой и протаскивать многих ребят прямо через ворота».