Вадим Эрлихман - Дракула

Зачем Владу нужно было ссориться с ближайшим союзником — не вполне понятно. Даже если его искренне возмущали промахи Хуньяди, такой опытный воин, как он, должен был понимать, что в поражении под Варной виновата не осторожность Яноша, а безрассудная храбрость короля Владислава. Нелепо было обвинять воеводу и в малочисленности крестоносной армии — он повел в бой ровно столько людей, сколько ему не слишком щедро выделили венгерские и польские магнаты. Похоже, Дракул просто использовал удобный повод, чтобы разделаться с опасным соседом, постоянно угрожавшим его власти. Как бы то ни было, его план по устранению Хуньяди не удался, и теперь ему нужно было всерьез опасаться мести грозного воеводы. Оставался, правда, шанс задобрить венгров, выступив на их стороне против турок — хотя тем самым Дракул нарушал клятву не воевать против султана и снова подвергал опасности жизнь Влада и Раду.

Летом 1445 года он присоединился к флоту европейских крестоносцев, объединившему итальянцев под началом Кондульмьеро и французов, которыми командовал бургундский рыцарь Валеран де Ваврен. Флот еще в прошлом году вошел в Черное море и теперь двигался вверх по Дунаю, чтобы, по официальной версии, отыскать короля Владислава и кардинала (о их смерти в Европе еще не знали), а на самом деле соединиться с венгерским войском, которое должно было подойти к Дунаю с другой стороны. Влад с шестью тысячами воинов (очевидно, теми же, что сражались при Варне) присоединился к крестоносцам, которые двигались за флотилией частью берегом, частью на долбленых лодках, которые Ваврен назвал «табачными листьями» ( manoques ). Союзникам удалось взять османские крепости Силистра, Туртукай, Джурджу и Никополь, разорив их дотла.

Дядя Валерана, историк Жан де Ваврен, составил по рассказам племянника обстоятельное описание этой кампании [19] Жан де Ваврен (1398–1474), бургундский феодал, сеньор Ле Форестье. Воевал в Столетней войне на стороне сначала французов, затем англичан. В старости жил в Англии, где написал шеститомное сочинение «Итог хроник и старинных историй Великой Британии». Там описывается история Англии и других стран с 688 по 1471 год, но ценность имеет только рассказ о событиях 1444–1471 годов, в которых автор лично участвовал. . Он высоко отзывался об уме и храбрости валашского господаря, но был шокирован его коварством — при осаде Джурджу тот уговорил ее защитников сдаться, обещая им неприкосновенность, а потом всех перебил. Тогда погибло три сотни турок: «Валахи раздели их и выложили вдоль берега реки, чтобы взорам людей на проплывающих вдоль берега галерах предстал неприглядный вид участи поверженного врага». Жестокость Влада была вызвана тем, что гарнизоном командовал субаши (комендант), который три года назад арестовал его в Эдирне по приказу султана и заковал в цепи. Сын воеводы Мирча лично отрезал субаши голову, объяснив де Ваврену: «Сказал отец мне, если я от имени его не воздам отмщение субаши из крепости Джурджу, то отречется он от меня и не буду я больше зваться сыном его». Крепость после взятия вернули валахам, чему Влад был очень рад: «Если получу я крепость свою — что построена была моим отцом — обратно невредимой, то для того, чтобы отвоевать Грецию, хватит и женщин Валахии с прялками». Эти слова показывают, что в душе Дракула жила честолюбивая мечта выступить в роли освободителя Византии от «неверных» — мечта, которая передалась позже его сыну.

Следом Ваврен описал благородный поступок господаря, который перевез на другой берег Дуная тысячи болгар, бегущих от османского ига: «Покорившись господарю Валахии, болгары покорно попросили его помочь им пересечь Дунай и выделить им землю в его стране, где бы они могли жить. У князя Дракула была обширная и большая страна, малонаселенная на некоторых территориях, и он с радостью принял их, благодушно признав их своими подданными. Князь сопроводил их до крепости Русе, там попросил кардинала и господина Ваврена помочь переправить христиан из Болгарии через Дунай, пока они все не окажутся в его стране и не будут более во власти турок. Три дня и три ночи болгар переправляли через реку, поскольку их было, по меньшей мере, двенадцать тысяч человек — мужчины, женщины и дети… Когда они все пересекли реку, господарь Валахии был в восторге получить столько подданных сразу, заметив, насколько храбрыми были люди Болгарии. Он сердечно поблагодарил кардинала и господина Ваврена за ту помощь, что они ему оказали, сказав, что даже несмотря на то, что флот Святого Отца и герцога Бургундии не достиг ничего в этот раз, но то, что он помог спасти одиннадцать или двенадцать тысяч христианских душ и освободить их из заключения в руках сарацинов, уже было большим достижением» [20] Imber С. Crusade of Varna. Р. 122. Цитируется сетевой перевод Е. Климовича: http:// www.vostlit.info/Texts/ros17/Jean_de_Wavrin/ text3.phtml?id=13834 .

Достижение, впрочем, оказалось единственным: венгерское войско, на соединение с которым двигались союзники, так и не пришло к стенам Никополя. Явился только небольшой отряд во главе с тем же Яношем Хуньяди, который честно объяснил, что не хочет воевать: «Я хорошо помню прошлый год и как мы потеряли нашего короля в битве при Варне, вместе с большим количеством господ и простых воинов. Сейчас люди и знать Венгрии в моих руках, и я не желаю рисковать их жизнями, потому что если меня убьют, королевство будет потеряно». Он посоветовал крестоносцам поспешить на родину, пока Дунай не замерз, и в октябре их корабли через Константинополь двинулись домой.

Как ни странно, измена Дракула султану никак не повлияла на судьбу его сыновей, хотя другие христианские заложники дорого платили и за меньшие грехи. Например, сербские принцы Стефан и Гргур в 1441 году были ослеплены раскаленным железом всего лишь за то, что пытались сообщить отцу о военных планах османов. Влад и Раду же по-прежнему жили в Эгригёзе, и хотя их тщательно охраняли, но никакого членовредительства по отношению к ним допущено не было. Правда, иные авторы фантазируют, что их (или одного Влада) отправили в страшный замок-тюрьму Токат, где били, морили голодом, демонстрировали им мучительные казни, включая сажание на кол, но об этом ровно ничего не известно. Похоже, валашских принцев просто спутали с упомянутыми сербами, которые на самом деле находились в Токате до тех пор, пока их отец, деспот Георгий Бранкович, не сдался на милость турок. Кстати, колосажание в тогдашней Османской империи было не слишком популярно, и юный Влад вряд ли мог научиться ему у своих тюремщиков. Скорее уж он позаимствовал его в Трансильвании, где «цивилизованные» немцы во множестве сажали на кол разбойников, убийц, а порой и еретиков, то есть православных.