Вадим Эрлихман - Дракула

Этот цветистый, угодливый стиль ничем не напоминает другие письма Дракулы — четкие, деловитые, без всякой лести или самоунижения. К тому же письмо написано на латыни, а не по-славянски, как большинство документов воеводы, там нет ни его титула, ни подписи. Папа Пий упоминает, что первоначально язык документа был «болгарским», то есть славянским, но этого неведомого подлинника никто не видел. Король Матьяш славянского языка не знал, и, очевидно, в его руки сразу попало латинское письмо. Не проще ли предположить, что оно изначально было сфабриковано человеком, не знавшим ни языка воеводы, ни стиля его переписки, но очень желавшим опорочить его? Можно вспомнить, что такое же письмо в свое время будто бы отправил султану отец Влада, что и стало основанием для его убийства. Возможно, этот пример подал идею тому, кто решил сфабриковать письмо Дракулы. Подлинным оно просто не могло быть: господарь прекрасно понимал, что после всего, что он совершил, султан никогда не доверится ему. Даже если он действительно выдал бы османам Матьяша, его ждал бы в лучшем случае почетный плен в какой-нибудь крепости, а в худшем — золоченый кол. Ходили слухи, что Мехмед II уже приготовил такой для своего злейшего врага Казыклу. Да и зачем ему Влад на валашском троне, если у него уже есть покорная марионетка в лице Раду?

Но если письмо подделали, то кто был его автором? Историки обычно грешат на мстительных саксов — а конкретно на священника брашовской Черной церкви Иоганна Рейделя, который примерно в то же время сочинил и послал королю Венгрии меморандум о «неописуемых преступлениях валашского воеводы Влада». В этом случае Матьяш Корвин предстает наивным простаком, поверившим навету. Но простаком король ни в коем случае не был; очернение противников, в том числе посредством клеветы, было для него обычным делом. Да и все его поведение во время трансильванского похода показывало, что он стремился не договориться с Дракулой, а избавиться от него. Не предположить ли, что именно он пустил в ход фальшивое письмо, сфабрикованное его секретарями или вовремя подброшенное услужливым священником? При этом король даже не потрудился объяснить, как этот документ попал в его руки. Бехайм пишет лишь, что Матьяш, уже выступив в поход на турок, в пути каким-то образом разгадал замысел Дракулы и велел Искре схватить его. Звучит неубедительно: мы знаем, что ни в какой поход король не выступал, а операция по захвату воеводы была тщательно подготовлена.

Немецкие памфлеты считают иначе: война с турками там вообще не упоминается, чтобы не вызывать лишней симпатии к Дракуле, а говорится, что король велел арестовать его за неслыханные зверства. Федор Курицын излагает еще одну версию: «Однажды пошел на него войной венгерский король Матьяш. Выступил Дракула ему навстречу, сошлись, и сразились, и выдали Дракулу изменники живым в руки противника. Привели Дракулу к королю, и приказал тот бросить его в темницу. И провел он там, в Вышеграде на Дунае, в четырех верстах выше Буды, двенадцать лет. А в Мунтьянской земле король посадил другого воеводу» [110] Цит. по: Сказание о Дракуле-воеводе. С. 564. . Это, как и многие свидетельства русского дипломата, близко к истине, хотя упомянутое «сражение» свелось к короткой стычке у подножия Кёнигштейна, в которой не ждавший предательства господарь был обречен на поражение.

Ян Искра отвез своего пленника обратно в Брашов и там передал, как было условлено, гвардейцам короля Матьяша. Те доставили господаря в Алба-Юлию (Карлсбург), где его заключили в крепость и формально предъявили обвинение в измене, продемонстрировав злополучное письмо. Дракула всё отрицал, справедливо указав вдобавок, что он не является подданным венгерского короля и, значит, никак не может изменить ему. На дознавателей, равнодушно выполнявших чужую волю, это никак не повлияло. Через несколько дней санный возок с господарем двинулся дальше и через Турду и Клуж добрался до венгерской границы. В канун Рождества 1462 года он достиг Буды. Оттуда Дракулу то ли сразу, то ли несколько месяцев спустя увезли в крепость Вышеград в нескольких милях от столицы, где заключили в высокую Соломонову башню.

Матьяш со своим войском тут же вернулся в Венгрию, подтвердив подозрения, что подлинной целью его похода была не война с турками, а поимка валашского воеводы, которого в Европе считали главным паладином будущего крестового похода. Польский историк Ян Длугош даже писал о возникшем у многих впечатлении, что венгерский король вступил в сговор с турками. Но и для турок случившееся было неожиданностью, хотя и приятной, о чем цветисто писал Турсун-бег: «В отчаянии Влад со своими людьми устремился в землю венгров. Он принес королю Венгрии много несчастий, и воздаянием за это стала его собственная погибель. Думая избежать пасти льва, он тут же попал в когти ворона — король взял его в плен» [111] Cronici turcești. Р. 73. . В недоумении были не только иностранцы, но и венгерские сановники. Даже хорошо информированный Антонио Бонфини писал: «Король перешел Альпы, будто бы для того, чтобы освободить из рук турок Дракулу… Придя туда, он, не знаю по какой причине, ибо никто вполне этого не понял, захватил Дракулу в Трансильвании, другого же Дракулу (имеется в виду Раду Красивый. — В. Э. ), назначенного в эту провинцию турками, вопреки всеобщему ожиданию, утвердил: этого же привел в Буду пленником» [112] Bonfini A. Historia Pannonica. Р. 469. .

В «Истории воеводы Дракулы» арест воеводы оказался связан с его предстоящей женитьбой: «Слушайте теперь, как старый правитель Венгрии пленил Дракулу. Этот правитель написал ему письмо, предлагая свою дочь в жены. И Дракула явился туда в чудесном настроении, приведя с собой девять сотен лошадей, и был принят с честью. И правитель отдал ему дочь на словах, а не на деле, замыслив в душе иное. Когда брак был заключен, тесть отправился с большой свитой провожать Дракулу назад в его страну и там остановился и спросил: “Достаточно ли далеко я проводил тебя?” “Да, господин”, — ответил Дракула, уверенный, что скоро доберется домой. И тут его окружили и взяли в плен, и сегодня он еще жив» [113] Цит. по: Cazacu М. Dracula. Р. 316. . Не зная деталей случившегося, автор сочинил сказочную историю, возможно, спутав Дракулу с его отцом, поскольку под «старым правителем» (а не королем) Венгрии наверняка имелся в виду Янош Хуньяди. Характерно, что даже в этом сочинении, враждебном Дракуле, поведение «правителя» осуждается как коварство.

В Европе пленение валашского князя вызвало настоящий переполох. От послов при венгерском дворе срочно требовали отчетов о случившемся, и придворным Матьяша пришлось потрудиться, чтобы навязать миру свою версию. Уже упоминавшийся венецианский посланник Пьетро де Томмази сопровождал короля в Трансильвании, поэтому его сообщения за ноябрь стали бы бесценными источниками… если бы их не конфисковали по приказу свыше. Видимо, та же судьба постигла сообщения нового посла Джованни Аймо, которому велели узнать всё о переговорах Матьяша с новым валашским князем и о том, не собирается ли король заключить сепаратный мир с турками. Такие слухи упорно циркулировали в европейских столицах, особенно в Риме, откуда в январе 1463 года прибыл в Буду легат Никколо из Модруссы.