Вадим Эрлихман - Дракула

Несмотря на усердие врагов воеводы, «черная легенда» о нем еще не распространилась по Европе, и его освобождение вызвало у многих радость. 18 июля посланник герцога Феррарского в Буде доложил на родину: «Князь, называемый Дракула, на которого возлагалось прежде так много надежд, к нашей радости свободен». В том же тоне высказывались представители Милана и Венеции, а также папский легат. Между строк посланий читалось: европейцы устали ждать решительных действий от запутавшегося в собственной дипломатии Матьяша Корвина и больше надеются на валашского князя, проявившего себя как храбрый воин и безусловный враг турок. Все его жестокости, подлинные и мнимые, были забыты, и сам венгерский король давал понять, что обвинения против Дракулы преувеличены, и вообще это дело прошлое.

Но пока что возвращение на трон откладывалось: Лайота Басараб заключил мирный договор с королем и вернул торговые привилегии трансильванцам. Получив от короля 200 золотых флоринов, воевода начал строительство дома в Сибиу, где собирался поселить семью. Здесь многие еще смотрели на него косо, но его защищало звание «королевского друга»; к тому же теперь он держался с горожанами приветливо и щедро платил за покупки. В феврале 1476 года обиженный Лайота написал жителям Сибиу, что не хочет больше дружить с ними из-за того, что они поддерживают «изменника Дракулу». По этой причине переменчивый воевода снова изменил венграм и перешел на сторону турок.

В это время Дракула впервые за долгое время появился на поле битвы: король отправил его на помощь восставшему против турок сербскому деспоту Вуку Бранковичу. Владу намекнули, что если он проявит себя хорошо, его с тем же полком пошлют в Валахию отвоевывать трон. Дракула старался на совесть; он взял боснийский город Сребреницу, использовав любимый прием — переоделся со своими воинами в турецкую одежду и обманом проник внутрь, продержавшись до прихода основных сил. Для сербов он стал настоящим героем; может быть, именно с тех пор у них появились фамилия «Дракулич» и несколько сел, названных также. Правда, папский нунций Габриэль Рангони, епископ Эгера, доносил в Рим, что воевода творит в Боснии нечеловеческие жестокости: «Он разрезал пленных турок на части и эти части, еще трепещущие, насаживал на колы, говоря: “Когда турки придут и увидят это, они испугаются и убегут без боя”. Это тот самый Дракула, который, будучи воеводой Валахии, создавал целые леса из колов с посаженными на них людьми. Король уверяет, что он сажанием на кол и другими мучительными способами убил приблизительно 100 тысяч человек, за что тот же король несколько лет продержал его в темнице. Не забывая своих привычек, он ловил там мышей и насаживал их на маленькие колышки, как привык поступать с людьми. Но потом король освободил его и отправил воевать с турками, на которых он наводил великий страх» [118] Цит. по: Cazacu М. Dracula. Р. 177. .

Сражения в Сербии продолжались два месяца, и в марте 1476 года Влад вернулся в Буду, овеянный воинской славой. После этого Матьяш окончательно решил вернуть Влада к власти и отправил ему на помощь военный отряд во главе с Иштваном Батори — дедом будущего польского короля Стефана Батория. Вместе с валахами и саксонскими наемниками отряд превратился в целую армию численностью три тысячи человек. 25 июля Влад и Иштван провели военный совет в Турде и двинулись в сторону Брашова. Господарь отправил патрициям города письмо, в котором предлагал забыть старые обиды и заключить союз на условиях предоставления им невиданных торговых привилегий в Валахии. Воодушевленные немцы согласились, и когда Дракула явился в город, бургомистр устроил ему радушный прием в городской ратуше. Во всех церквах молились за успех «христолюбивого воеводы Ладислауса», а сожженной им в свое время церкви Святого Иакова господарь пожаловал крупную сумму на обустройство. Но особой теплоты горожане не проявляли; они отказывались вступать в войско Влада и облегченно вздохнули, когда их страшный союзник убрался прочь.

Между тем в июне Лайота Басараб принял участие в новом турецком нападении на Молдову. Пока Стефан отбивал на севере атаку крымских татар, армия Мехмеда II форсировала Дунай и быстро двинулась к столице. Стефан, как когда-то Влад, применял тактику «выжженной земли», избегая сражения, но все же вынужден был 25 июля встретиться с турками в Валя-Албэ (Белой долине) и был разбит, потеряв почти 10 тысяч воинов. Гордый Лайота с трофеями отправился домой — и обнаружил, что в его отсутствие Дракула вторгся в Валахию с отрядом Иштвана Батори, захватив свою любимую крепость Поенари. Там он встретился с прошлым — во дворе крепости еще лежали кости воинов, убитых в августе 1462-го, когда турки пробили тараном ворота и ворвались внутрь. Эти люди погибли за него, и теперь он попросил крестьян из Арефу похоронить выбеленные солнцем кости. В Поенари было неуютно, и он с облегчением покинул крепость, которая снова была заброшена и остается такой до сих пор.

Скоро к воеводе прибыли молдаване, две сотни воинов с личной просьбой Стефана — поскорее свернуть шею предателю Лайоте. Один за другим начали являться бояре, испуганные, потупившиеся: прости, государь, что перешли к Раду… что делать, турки такая сила, а у них семьи, малые дети… Дракула только усмехался: прибежали — значит, чуют, что дни шакала Лайоты сочтены. Переменится ветер, опять побегут от него к новому победителю. В октябре явился сам митрополит Иосиф, который в Куртя-де-Арджеш торжественно объявил Влада валашским князем.

Седьмого ноября покинутый всеми Лайота Басараб бежал из Тырговиште, куда уже на другой день прибыли силы Влада. Господарь хмуро оглядывал свою столицу, где не был почти полтора десятилетия. Последний раз он видел город разоренным и пылающим в дни турецкого нашествия. Пожалуй, здесь ничего не изменилось — на пепелище возвели новые дома, подлатали дворец и еще… нигде не было колов с насаженными на них людьми, и в воздухе не витал трупный запах. Может, в этом и нет ничего плохого? Дракула сердито тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Не время расслабляться, нужно как можно скорее отомстить всем предателям, особенно проклятым Данешти.

В Тырговиште ему не сиделось — он отправился на юг, в Бухарест, чтобы быть ближе к Дунаю и достойно встретить турок, которые могли напасть в любой момент. 11 ноября Иштван Батори написал в Сибиу: «Мы изгнали Басараба, и все бояре перешли к нам, кроме двух, которые где-то задержались… Укрепив Тырговиште, мы перебрались в Бухарест, что недалеко оттуда. Просим прислать нам припасы, потому что зимой здесь нет никакой еды» [119] Цит. по: Florescu R., McNally R. Dracula. P. 172. . Эта новость дошла до Будапешта, и скоро Матьяш Корвин написал папе Сиксту IV о «блистательной победе» Дракулы, который будто бы разбил турецкое войско, истребив 18 тысяч неверных. Эта ложь должна была растрясти кошельки итальянских банкиров — король, как обычно, остро нуждался в деньгах для осуществления своих грандиозных планов.