Гарольд Шехтер - Принцесса ада [litres]

3 чашки сахара положить в кастрюлю,

влить 2 чашки кипятка,

добавить 2 чайные ложки арсенита натрия.

Разложить по плошкам.

Стальман немедленно объявил, что «покажет бумагу аптекарям Лос-Анджелеса, Лонг-Бич, Редондо и других близлежащих городов и выяснит, пытался ли кто-нибудь, используя этот рецепт, купить арсенит натрия» 17.

Предварительные слушания в муниципальном суде состоялись в пятницу. Анна Эриксон к тому времени уже совершенно поправилась, а Карслон, как писали газеты, всю неделю страдала от запущенного туберкулеза легких.

Первым со свидетельскими показаниями выступил окружной эксперт-химик, обнаруживший в теле Линдстрома мышьяк. Чарльз, сын покойного, высказал предположение, что химикат мог использоваться при эксгумации и перевозке тела. «Миссис Карлсон сказала, что в тот день, придя домой, отец пожаловался на недомогание, обедать отказался, а к вечеру ему стало совсем плохо», – сообщил присяжным Чарльз Линдстром. По словам женщины, Огаст запретил ей вызывать врача. В 19:00, когда состояние больного резко ухудшилось, она все-таки позвонила доктору, но до его прихода Линдстром-старший не дожил.

Доктор Ланкастер подтвердил, что в день смерти Линдстрома дал его экономке лекарство и что вскоре после ее вечернего звонка, прибыв к пациенту, нашел его мертвым.

По словам врача, через насколько дней его вызвали к миссис Эриксон. Он, обнаружив у женщины сильную рвоту, отправил ее в больницу, где анализ содержимого желудка показал наличие мышьяка. Эриксон стало плохо после чашки кофе, которым ее угостила миссис Карлсон.

В конце заседания судья Вуд выдвинул против обеих женщин обвинение в убийстве и постановил задержать их до суда. Просьбу адвокатов выпустить подследственных под залог Вуд отверг. Через три недели, представ перед Уильямом Дораном – судьей высшей инстанции, – обвиняемые заявили о своей невиновности, и Доран назначил на 30 апреля слушания в третьем отделении Верховного суда штата Калифорния 18.

Однако еще до назначенной даты имя Эстер Карлсон, персонажа местного значения, замелькало на первых страницах газет по всей стране и породило дискуссию, то и дело вспыхивавшую на протяжении семи следующих десятилетий.

Во время второго обыска, кроме рецепта муравьиной отравы, в доме Карлсон обнаружили еще кое-что: из старого чемодана полицейские извлекли фотографию троих детей – мальчика и двух девочек. Каким образом она попала к Мэри Крюгер из Хантингтон-парк, неясно, однако известно точно: Мэри, бывшая жительница Ла-Порта, утверждала, что была знакома с семейством Белль Ганнесс и на снимке ее дети – Филипп, Миртл и Люси 19.

Узнав об этом, Стальман и его начальник – прокурор Б. Фиттс – объявили, что собираются установить, не скрывается ли под именем Эстер Карслон печально знаменитая Белль Ганнесс. Газеты по всей стране пестрели кричащими заголовками: «Жительница Лос-Анджелеса может оказаться известной преступницей», «Убийца из Лос-Анджелеса – Белль Ганнесс?» «В миссис Карлсон узнали убийцу с “фермы смерти”» 20. Многие издания напечатали рядом фотографии обеих женщин – хорошо известное изображение мрачной полнолицей «Леди Синей Бороды» и снимки похожей на чучело миссис Карлсон. Предполагалось, что она и есть Белль, только усохшая от времени и болезней. Как писала «Лос-Анджелес таймс», через двадцать три года после открывшихся ужасных деяний серийной убийцы Белль Ганнесс почти каждый месяц появляются сообщения о встречах с ней. И миссис Карлсон, по мнению газеты, «больше других подозреваемых по приметам соответствует вдове из Ла-Порта» 21.

Сама Карлсон – ей становилось все хуже, – прикованная к постели в тюремной палате окружной больницы, категорически отрицала, что когда-то носила фамилию Ганнесс. Во время допроса Эстер уверяла помощника прокурора, что ее девичья фамилия Джонсон, что она родилась в Швеции в 1867 году, в 1892-м в возрасте двадцати пяти лет иммигрировала в Америку и семнадцать лет работала горничной у семейства Кук в Хартфорде, штат Коннектикут. В 1907 году она вышла замуж за Чарльза Хэнсона, который через девять лет утонул в реке Агауэм близ Спрингфилда, штат Массачусетс. В Лос-Анджелес женщина впервые приехала в 1909 году, но вскоре перебралась в аризонский Уильямс, где в 1911-м стала женой Чарльза Колсона. После его смерти в 1925 году Эстер вернулась в Калифорнию. Карлсон уверяла, что никогда в жизни ее нога не ступала на землю Индианы 22.

Власти рассказ арестованной не убедил. «Миссис Ганнесс пропала в 1908-м, – заявил Стальман, – и мы с Макдоналдом – шерифом Ла-Порта – соберем сведения о семнадцати годах, которые Эстер Карлсон, по ее словам, провела в семье Кука».

Как писали газеты, сообщение, что Ганнесс, возможно, все-таки поймали, чрезвычайно взбудоражило жителей Ла-Порта 23. Окружной шериф Том Макдоналд в честность Карлсон тоже не поверил. «Было бы странно не признать, что она и есть миссис Ганнесс, – заявил он. – В их биографиях очень много общего: год рождения, национальность, расовые признаки. И у той, и у другой было по трое детей – мальчик и две девочки. Судя по снимкам, дети Ганнесс и Карлсон одного возраста. Так что Эстер Карлсон вполне может оказаться Белль Ганнесс» 24.

Макдоналд послал Стальману не только фотографии Белль и ее словесный портрет. Он дал помощнику прокурора адреса перебравшихся в район Лос-Анджелеса двух бывших жителей Ла-Порта. Один – семидесятилетний Джон «Дэннис» Дэйли – с 1902 по 1908 год был соседом Белль и в то время «часто с ней виделся и разговаривал». Второй – Джон Йорки – держал в Ла-Порте питейное заведение и тоже нередко встречал ее в городе. 7 мая 1931 года оба, получив телеграммы от шерифа Ла-Порта, явились в кабинет Стальмана, но Эстер к тому времени уже умерла. Надеясь, что мужчины помогут установить подлинную личность Карлсон, их немедленно доставили в морг.

Смерть наступила в среду, 6 мая, через неделю после начала суда над Анной Эриксон, обвиненной в убийстве Линдстрома 25. Узнав, что Карлсон осталось жить несколько часов, Стальман вместе с адвокатом Эриксон – Джозефом Маркетти – бросился в больницу. В последней надежде узнать тайну смерти Линдстрома помощник прокурора склонился к уху женщины – она была на грани сознания – и спросил:

– Вы отравили Линдстрома?

В ответ с ее губ слетел едва слышный хрип. Стальман решил, что она сказала «да».

– Вы признаете, что подмешали ему мышьяк? – продолжал заместитель прокурора.

В ответ опять раздался неясный звук.

Удовлетворенный таким предсмертным признанием, Стальман уступил место Маркетти.

– Миссис Карлсон, вы имели в виду, что не убивали Линдстрома. Так?

Услышав третий раз то же бормотание, Стальман тяжело вздохнул и был вынужден признать: умирающая не понимает, о чем ее спрашивают.