Александр Архангельский - Несогласный Теодор. История жизни Теодора Шанина, рассказанная им самим

Что же до Теодора, его матери и отца, то они снова – за тысячи километров от Вильно – попали под смену гражданства. После передела территории Польши (1939) было образовано польское Правительство в изгнании, с центрами сначала в Париже, потом в Анже и наконец в Лондоне. Оно руководило “подпольным польским государством”, а на оккупированной немцами территории подпольно действовала так называемая Делегатура ( Delegatura Rządu na Kraj ) – тайное представительство Правительства в изгнании на Родине. На территории СССР отделения Делегатуры в конце 1941-го – начале 1942-го были открыты во многих городах и работали вполне легально, а через некоторое время польские документы новообращенным советским гражданам были возвращены.

Как это могло произойти?

Премьер-министр Польского правительства в изгнании, генерал-полковник Владислав Сикорский, подписал с советским послом в Англии Майским договор о восстановлении дипломатических отношений и пакт о создании польской армии на Востоке. Он участвовал в создании Польской армии Андерса (более 75 тысяч бойцов, которые должны были действовать “рука об руку” с советскими войсками). Армия формировалась на территории СССР из числа польских эмигрантов, интернированных офицеров и солдат Польской армии и освобожденных заключенных. Одним из условий Сикорского стало возвращение польских паспортов “бывшим” полякам, открытие отделений Делегатуры в разных городах СССР, создание польских детских домов и школ в СССР. Думал он при этом, разумеется, не о евреях. Но правило распространилось и на них. Так семейство Зайдшнур снова – по гражданству – стало польским, получило право покинуть Алтай, где Теодор узнал глубинную Россию и убедился, что коммунистическая власть не пользуется общим доверием.

Он так рассказывал об этом:

“Они по-настоящему не любили коммунистов. Я помню женщину, которую мама спросила, что в газетах. Она ответила: «Сталин сидит и плачет» – с таким удовольствием! Это было время, когда бои шли под Можайском. Я это точно помню, потому что меня потрясло. Я из книг знал, что Можайск – это почти что московское предместье. А она: «сидит и плачет», с удовольствием.

В нашем селе было три человека, лояльных правительству. Это партийная ячейка, местком и всякие такие прочие. Вокруг них совершенно никого не было – в смысле, какой-то дружелюбной массы, которая существует почти что во всех сёлах мира. Три человека – как это можно? Там был директор школы, директор колхоза и один старый большевик, который был в комбедах и был как-то оставлен. У меня это совершенно ясно осталось. Они довольно умно понимали, что хочет правительство. То есть не было настоящего сопротивления. Правительство хочет молоко? Дай, не спорь. Это выглядело так” [5] Интервью Михаилу Соколову 5 мая 2019. https://echo.msk.ru/programs/cenapobedy/2419363-echo/. .

Освобождение от ссылки и возможность перебраться в теплые края, в Узбекистан, были новым – краткосрочным – везением семьи Зайдшнур в самой гуще военной трагедии. Еще бы год-полтора, и никакого Самарканда не было бы: разногласия между Сталиным и Сикорским нарастали очень быстро. Уже в 1942-м, вопреки надеждам Сикорского и в нарушение всех договоренностей, Польская армия Андерса была направлена в Иран, где в июле 1943-го была переформирована во 2-й польский корпус в составе Британской армии. То есть выведена на обочину большой войны. А в апреле 1943 года немцы объявили, что в Катыни под Смоленском обнаружены останки расстрелянных польских граждан, прежде всего офицеров. Сразу стало ясно, что основная вина за их гибель лежит на советском руководстве [6] Подробнее об этом см.: Лебедева Н.С., Петросова Н.А., Вощинский Б., Матерский В. Пленники необъявленной войны. Документы и материалы / под ред. Р.Г. Пихои, А. Гейштора; отв. ред. Г.И. Резниченко. М.: Международный фонд «Демократия», 1999. .

После этого Сикорский не только отказался от сотрудничества со Сталиным, но и потребовал от Черчилля разрыва отношений с СССР и тем самым отказа от союзнических обязательств. А уже в июле 1943-го он погиб в авиакатастрофе близ Гибралтара.

Польское гражданство у Зайдшнуров снова было отобрано. Но 6 июля 1945 года между лояльным Советскому Союзу Временным правительством национального единства Польской республики и правительством СССР было заключено соглашение о праве на выход из советского гражданства лиц польской и еврейской национальности, проживающих в СССР, и на их выезд в Польшу, а также о праве на выход из польского гражданства лиц русской, украинской, белорусской, русинской и литовской национальностей, проживающих на территории Польши, и об их эвакуации в СССР”. Среди прочих последствий этого соглашения было и такое: виленчанин, который доказал, что у него было польское гражданство ранее, мог вернуть себе паспорт и пересечь границу. Действовало это правило недолго, но Зайдшнуры вновь успели проскочить на красный свет – и в 1946-м через Вильнюс уехали в Лодзь, навсегда расставшись с городом, который заменил им государство – и отобрал сестру Теодора и его деда.

Чтобы лучше понимать ту часть рассказа Теодора, которая связана с его недолгой жизнью в Лодзи, нужно знать, во-первых, что Варшава лежала в руинах и прекрасно сохранившаяся Лодзь фактически выполняла роль временной столицы. Во-вторых, что во время войны в Лодзи было гигантское гетто, второе по масштабам в оккупированной Польше. После его ликвидации в августе 1944-го последние оставшиеся в живых обитатели гетто были вывезены в Аушвиц/Освенцим. И, в-третьих, что сионистское движение, видным деятелем которого был отец “несогласного Теодора”, в то время продолжало действовать (подпольно) в Советском Союзе и (полулегально) на территории Польской народной республики. И это несмотря на массовый антисемитизм: из 3 миллионов 300 тысяч довоенных польских евреев оккупацию пережили меньше 15 процентов, причем большая часть из них – только потому что успели бежать за пределы страны.

Главной задачей на первом шаге стала помощь детям, пережившим Холокост; значительную роль в этом играли молодежные фракции движения, членом одной из которых был Теодор. Но в июле 1946 года в городке Кельце, куда вернулось около 200 евреев (остальных, около 20 тысяч, уничтожили во время войны), произошел чудовищный погром. Распространился слух о том, что евреи похитили польского ребенка, чтобы ритуально использовать его кровь в приготовлении мацы. В результате более 40 человек были убиты, многие ранены. В ответ сионистские организации создали общий Координационный комитет по алие, который организовал массовый выезд польских евреев. Прежде всего в Палестину, но также в Европу. В ноябре 1948 года коммунистическое правительство Польши объявило сионизм вне закона, отменило регистрации всех сионистских движений.