Георгий Антипин - Третья гвардейская

Бойцы потуже затягивали пояса: мучную болтушку без хлеба и соли выдавали раз в сутки. Снарядов и гранат почти не осталось. Патроны тоже были на исходе.

В один из тяжелых дней начальник особого отдела майор Захаров нашел в лесу несколько винтовок, заваленных хворостом. Он принес их подполковнику Черепанову.

— Смотри.

— Винтовки как винтовки, — еще не зная, куда тот клонит, ответил начальник штаба. [18]

— Они наши, значит, здесь свои отходили.

— И что из этого?

— А то, что они могли запрятать и боеприпасы.

— Это мысль, — обрадовался подполковник, — надо снарядить команды на поиски.

Первый день результатов не дал. Хотели уж махнуть на это дело рукой, но тут в чаще обнаружили цинковые ящики с патронами, снаряды, гранаты.

— Теперь живем! — попыхивал трубкой подполковник Черепанов.

Но эти запасы не спасли положения. Особенно быстро таяли снаряды. Немцы бросили на оборонительные позиции уральцев танки, стремясь расчленить дивизию и уничтожить ее по частям.

Решено было создать специальные группы истребителей танков. Они формировались из добровольцев. Их костяком были коммунисты и комсомольцы. Группы в основном действовали по ночам. Обнаружив скопление вражеских машин, бойцы по-пластунски подбирались к ним и забрасывали гранатами. Действуя скрытно и внезапно, храбрецы вывели из строя немало фашистской техники. [19]

Так, только за одну ночь пятеро бойцов во главе с лейтенантом Головиным подорвали 15 танков. Не раз ходил на рискованную «охоту» старший политрук Долганов.

Группы, действовавшие днем, устраивали на танкоопасных направлениях засады. Подпускали вражеские машины и забрасывали их «захаровскими гостинцами». На дорогах Витебщины остались десятки сгоревших танков врага, автомашин, тягачей.

В дивизии кончилось горючее. Часть машин пришлось уничтожить. Остались только самые необходимые. Разведчики во главе с военкомом батальона Васильевым получили задание: пробраться в тыл противника и найти заправочную базу. Почти всю ночь велся поиск. Наконец на одной из опушек леса ветерок принес разведчикам характерный запах бензина. У бочек толпилось полтора десятка гитлеровцев.

— Срочно к своим! — приказал старший политрук. Командир дивизии выслушал доклад военкома и тут же отдал распоряжение:

— Силами одного батальона атаковать противника и захватить заправочную базу.

Немцы сопротивлялись отчаянно. Дошло до рукопашной. И тут гитлеровцы не выдержали. Заправочная база оказалась в наших руках. В штабе облегченно вздохнули: можно было двигаться дальше.

Фашисты бросили против уральцев две танковые дивизии — 17-ю и 18-ю. Гитлеровцы засыпали леса градом бомб и снарядов. Но и это не принесло им успеха. Тогда немецкое командование решило обезглавить дивизию. К штабу прорвалась рота эсэсовцев. Дело решали буквально минуты. Гаген и Черепанов построили в цепь бойцов, оказавшихся поблизости, и повели их в контратаку. Вражеская рота была разгромлена. [20]

Начальник оперативного отделения штаба дивизии Сидоров обнаружил в сумке убитого эсэсовского офицера любопытный документ. Это был приказ командира 18-й танковой дивизии генерала Неринга. В нем говорилось: «Потери снаряжением, оружием, техникой необычайно велики и значительно превышают захваченные трофеи. Это положение нетерпимо, иначе мы допобеждаемся до своей собственной гибели». Фашисты никак не ожидали, что окруженная дивизия окажет такое упорное сопротивление.

К утру 17 июля дивизия с боем вышла к речке Черница около населенных пунктов Слепцы, Лагуны, Кароли. Гитлеровцы наседали со всех сторон — надо было найти у противника слабое звено и разомкнуть кольцо. С группой бойцов в разведку снова пошел старший политрук Васильев. Вернулся он поздно вечером. Из его доклада стало ясно, что наиболее уязвимым местом немцев является район Рублево, Винокорно 1-е и Ковенское. Именно здесь и решили с ходу идти на прорыв. Но противник сумел укрепиться и навязал затяжной бой.

Пришлось организовать круговую оборону. Под огнем врага дивизионные и полковые саперы приступили к сооружению переправы через Черницу. В то же время разведывательный батальон во главе с майором Насыровым и военкомом Васильевым произвел ложную демонстрацию переправы северо-восточнее Добромысля. Немецкое командование всполошилось и оттянуло туда часть войск. Именно этого и добивался штаб дивизии. Теперь нельзя было медлить ни минуты.

Стрелковые полки под командованием полковника Соколова и подполковника Андрюшкевича, артиллерийский полк майора Воробьева, составляя главные части авангарда, быстро выдвинулись в указанный район. На них ложилась нелегкая задача: форсировать Черницу, захватить [21] плацдарм на ее левом берегу и обеспечить переправу всей дивизии.

Под покровом ночи бойцы заняли исходные позиции. Бойцы батарей Логвинова, Потапова, Седова и Гусева на руках вынесли орудия к речке и поставили их на прямую наводку. Все затаились в бессонном ожидании. На выстрелы немцев не отвечали. И если кого ранило, он не кричал, не звал на помощь: был строгий приказ — тишины не нарушать. Полковник Гаген находился в цепи бойцов. Рядом с ним красноармейцы с ракетницами наготове. Один знак командира — и они дадут сигнал атаки.

От майора Насырова шли тревожные вести: бойцы еле держатся. Но начинать переправу было еще рано: в кромешной темноте все может перепутаться. Наконец забрезжило. Это еще был не рассвет, но начинать уже можно, иначе немцы собьют батальон Насырова и зайдут основными силами во фланг.

Командир дивизии махнул рукой. В небо сразу же взлетела серия красных ракет.

— Вперед, товарищи, вперед! — сразу же пронеслось по цепи.

Уральцы рванулись в атаку. Загремело мощное красноармейское «Ура!». Вот бойцы уже в речке. На пути встает завеса воды — от взрывов фашистских снарядов. Наши артиллеристы прямой наводкой бьют по огневым точкам противника. Еще один нажим — и бойцы, выскочив на противоположный берег, ворвались во вражескую траншею. В ход пошли гранаты, штыки, приклады, кулаки. Впереди — младший политрук Бондарь. Орудуя штыком, он прикончил семерых фашистов. Пятерых гитлеровцев заколол красноармеец Кузнецов. Выстрелы, взрывы гранат, крики раненых — все смешалось в один сплошной гул. [22]

В прорыв устремились все оставшиеся части и подразделения. И вовремя. Гитлеровцы, спешно подбросив пехоту, пошли в атаку.

Фашисты попытались отрезать наш авангард, но, наткнувшись на пулеметные роты младших лейтенантов Уколова и Бубенщикова, отпрянули назад. Тогда они двинули танки. Заговорили наши пушки. На поле заполыхало четыре дымных факела. Два танка пошли было в обход, но батарея лейтенанта Логвинова расстреляла их.