В Морозов - Дети военной поры

Из школы вышли солдаты и остановились у двери. За ними показались люди в рваных гимнастерках, в обмотках без ботинок, с кровавыми пятнами на одежде и лицах.

Все арестованные, в том числе и Чекалины, были отданы в распоряжение шеф-повара для работы на кухне. Притащили несколько мешков с картофелем и заставили чистить. Человек с рукой на перевязи сообщил партизанам, что все они попали в плен, выходя из окружения.

Павел Николаевич и Саша сидели на земле у дровяного сарая. За сараем — камыши, ручей, кустарники, а дальше — лес.

Отец и сын переглянулись и шмыгнули за сарай. Прислушались: тихо. И изо всех сил бросились к лесу. Через некоторое время послышались выстрелы. Оглянувшись, они увидели фигуры в шинелях зеленовато-мышиного цвета.

— Спохватились, да поздно, — усмехнулся Чекалин-старший. — Ищи ветра в поле…

Когда опасность миновала, отец сказал:

— Ну, Саша, теперь и мне придется в партизанский отряд подаваться. В село больше нет пути…

Юный Чекалин еще несколько раз ходил в разведку, дважды — за оружием. Но ему очень хотелось принять участие в настоящем бою. Командир говорил:

— Успеешь, пока ты в разведке больше нужен. Вот будет случай…

Такой случай представился в конце октября. По дороге, ведущей из Перемышля в Лихвин, разведчики обнаружили вражескую автоколонну. Группа партизан во главе с Тетерчевым затаилась в заросшем ивняком кювете.

Автомашины, заполненные солдатами, проходили одна за другой. «Ударим, когда машины будут напротив нас», — подумал командир.

Бой был коротким. Несколько фашистов, выскочивших из машин, попали под огонь Сашиного полуавтомата.

Партизаны быстро собрали трофеи — оружие, патроны, гранаты — и скрылись в лесу.

…Мост через Оку охранялся усиленным отрядом гитлеровцев, и партизаны решили подорвать рельсы в километре от реки. Операция была крайне важной и опасной. С отрядом отправились командир Тетерчев и комиссар Макеев.

Тщательно замаскировавшись у опушки леса, партизаны стали ждать поезда. Скоро два часа. Все замерзли. День был хоть и бесснежный, но по-зимнему холодный.

Наконец послышались голоса и стук молоточков по рельсам. Это шли осмотрщики.

— Этих пропустить! — приказал Тетерчев. — Пусть доложат на станции, что все в порядке.

Послышался глухой ритмичный звук.

— Приготовились! — скомандовал Тетерчев, а через несколько минут сказал: — Отставить! Дрезина.

Когда дрезина скрылась из глаз, партизаны высыпали на полотно. Сбросили пальто, шапки и принялись за работу. Впереди поставили мины, а для страховки (мало ли что бывает) разобрали еще и рельсы. Вдруг Макеев поднял руку:

— Внимание! Ложись вдоль насыпи!

Показалась группа вооруженных фашистов. Они тщательно проверяли путь. Когда оккупанты поравнялись с местом засады, партизаны открыли огонь. Гитлеровцы бросились в сторону леса. И только Саша заметил, что один из них спрятался в канаве. Саша выстрелил в него и не промахнулся.

— Да, — сказал ему Тетерчев, — опоздай ты на минуту, многие из нас были бы на том свете.

Издалека послышался гудок паровоза. Быстро закончив приготовления и убрав трупы с насыпи, партизаны побежали к лесу. Взрывом поезд разорвало на две части, рухнувшие под откос…

Саша лежал в землянке.

Его знобило, голова была горячая, все тело ныло. «Вот некстати эта болезнь, — думал юный партизан, — люди ходят на задание, а я…» В землянку вошел Макеев.

— Как себя чувствуешь?

— Ничего, товарищ комиссар! Через два дня встану. Комиссар покачал головой:

— Тебе, Саша, надо побыть в тепле не два дня, а больше… Мы решили послать тебя в Мышбор. Ты же хорошо знаешь учительницу Музалевскую? Вот у нее и отлежишься, отдохнешь…

— Как это так запросто, без боевого задания?

— Успокойся. Задание получишь. Кое-что надо будет уточнить по дороге, да и в самой деревне. Ну. а заодно и подлечишься.

Саша медленно поднялся, надел пальто, затянув его покрепче ремнем, взял гранаты и полуавтомат.

— Задание тебе командир объяснит, — сказал Макеев. Чекалин добрался до Мышбора к вечеру и, как было условлено, предварительно зашел к связному. Тот сообщил, что Музалевская арестована и отправлена в Лихвин, сейчас в деревне очень много фашистов, лучше будет, если Саша уйдет в село Песковатское.

Низенький, обмазанный глиной домик Чекалиных. Окна и двери крест-накрест забиты досками. Мать и брат в эвакуации, бабушка далеко у родственников.

Оторвав доски, Саша открыл дверь и вошел в избу. Пахнуло затхлостью и сыростью. В лампе, к счастью, сохранился керосин.

Обнаружив два полена и сломав табуретку, затопил печь. На дворе темно, дождь — вряд ли кто заметит дымок из трубы. Лег на печь и накрылся лоскутным одеялом, под которым спал еще в детстве.

Вдруг послышался легкий стук в окно. Саша слез с печи, взял полуавтомат.

— Саша! Это мы…

Голос показался знакомым.

— Егор, ты? — тихо спросил Чекалин.

— Я, я и Левка со мной…

Чекалин отодвинул засов и пропустил ребят.

— Как же вы узнали, что я здесь?

— Да это Егорка заметил и за мной зашел, — сказал Лева Виноградов.

— Саша! В селе немцы.

— А где же Сергей?

— Сейчас придет. Соображает насчет харчей… Сергей принес хлеб, бутылку молока и два яйца. Егор принес мед.

— О, так вы меня быстро на ноги поставите, — улыбнулся Чекалин.

Ребята рассказали Александру о последних новостях, о гитлеровских злодеяниях в селе.

— Ничего, скоро палачи поплатятся за все. Недалек тот день! — сказал Саша.

Поздно ночью ребята разошлись по домам. Саша заснул на теплых кирпичах печки…

Леве Виноградову ночью не спалось. Чуть забрезжил свет, он оделся и вышел на улицу. На дворе стоял легкий морозец, покрывший серебристым инеем деревья, хаты, жухлую траву.

Мальчик взял топор и направился к сараю за дровами. Заслышав позади голоса, оглянулся. На другой стороне улицы шагали фашисты, а среди них трусил какой-то человечек в полушубке. Виноградов насчитал двенадцать солдат. «Ого, — подумал он, — куда это они направляются? А кто же этот человечек, не староста ли Авдюхин? Кажись, он. Предатель. Интересно, за кем они? Уж не за Чекалиным ли?»

Лева не ошибся. Немцы подошли к чекалинской избе, окружили ее. Староста крикнул:

— Чекалин, выходи! Мы знаем, что ты здесь!

Фашисты дали несколько автоматных очередей по окнам и двери. И на это им никто не ответил. Трое гитлеровцев подбежали к двери и стали вышибать ее прикладами. Внезапно распахнулось окно, Саша метнул гранату и выпрыгнул из окна. Но граната не взорвалась, трое рослых фашистов настигли, связали руки…

В тот же день его отправили под стражей в Лихвин, в фашистскую комендатуру.